наковальнях куются мечи, а ракеты начиняются ядерными боеголовками. Сами они создавать не способны – гений и злодейство вещи несовместные – зато способны разрушать! Да еще как! И тысячелетие за тысячелетием льется кровь, затмевая собой воду – и чаще всего это кровь тех, у кого в груди горит огонь. Они обычно плохие воины.
– Но у стархов не так?
– Нет. Благодаря найденному у нас стилю те, в ком кровь холодна, проигрывают воинам внутреннего огня; поэтому ни разу за всю историю стархов у нас не было гражданских войн. Однако это и тормозит наше развитие – никто не хочет совершенствовать оружие, опасаясь дать силу воинам с холодной кровью; а хищники вокруг сильны и опасны. К тому же все чаще оружие людей попадает в наш мир – и оно совершенствуется день ото дня, грозя внутренним переворотом. Получив в плавники оружие людей, стархи станут одной из многочисленных рас, уйдя с пути, указанному им Творцом, – и к власти начнут приходить не умные, а подлые, не благородные, а корыстные.
– Если стархи уже несколько лет не ведут войн, почему у вас не займутся воспитанием детей, отбраковывая подлецов и негодяев – чтобы не бояться подобного в дальнейшем?
Девушка-русалка невесело улыбнулась:
– Мы пробовали, и не раз. Семьи, среди которых не было воров и убийц, получали возможность размножаться без ограничений, и наоборот – тем, кто опозорил себя, было запрещено метать икру; но раз за разом такие попытки проваливались. Мы постоянно убеждались в том, что все дети достаточно чисты, чтобы вырасти хорошими людьми, однако что-то влияет на них по мере роста – на одних слабо, на других сильнее. Те, кто не может этому сопротивляться, теряют внутренний огонь – и они уже готовы убивать и предавать. Возможно, они никогда этого не сделают, но в потенциале – способны. Есть какой-то неучтенный фактор, но какой – мы не знаем. Ладно, хватит об этом, давай вернемся к занятиям…
– Настоящий удар рождается в сердце, набирает мощь в теле, направляется разумом и заканчивается поражением противника. Заметь – он не ограничен длиной рук или ног: его окончание – это тело твоего соперника. Люди пользуются мечами, копьями и стрелами, пытаясь сделать удар совершенным; мы же просто используем возможности своего организма.
– Они были вынуждены научиться чему-то подобному. Под водой обычное оружие малоэффективно, как ты уже успел заметить. Но стиль интересный, давай послушаем – для меня это тоже нечто новое. – Кристальный Пепел не ерничал по своему обыкновению, и говорил лишь для Элана, тихонько, стараясь не помешать.
А Лика продолжала:
– Самое главное – суметь сконцентрировать внутреннюю энергию организма таким образом, чтобы наносить удар «без посредников». При этом любые посторонние предметы только мешают – мечи, копья, луки – они поглощают мощь твоего удара, даря взамен собственную силу и скорость. Ты становишься более медлительным, все больше полагаясь на свое оружие и, оказавшись без него, внезапно перестаешь быть воином.
– Я слышал, что вершина мастерства, это когда воин – сам по себе оружие, – Элан торопливо вспоминал все, что слышал о боевых искусствах.
– У вас этим заканчивают? Неплохо. У нас – с этого начинают! Иначе разумному существу в глубинах океана не выжить! Давай рассмотрим твой удар – медленно нанеси его вон по тому кораллу.
Элан сосредоточился и ударил – раскрытой ладонью, как била эта странная девушка-русалка. Результатом был невредимый коралл – и окровавленная рука.
– Я же сказала – медленно! Тебя никто не призывал соревноваться крепостью рук с камнем! Ты должен ощутить внутреннюю силу, рождающуюся в тебе в момент удара, а самого коралла лишь легко коснуться. Попробуй еще!
– Но тогда… Это будет не удар. Лишь его имитация!
– Верно – при условии, что ты погасишь собственную мощь, останавливая руку. А ты дай собственной энергии возможность закончить твой удар – уже после того, как рука остановлена! Попробуй!
Элан честно пробовал. Но не на первый раз, ни на сотый у него ничего не получилось. Его уважение к непонятным русалкам, умеющим подобное, возросло многократно. Вот только не то что скала – водоросли от его ударов не двигались, продолжая находиться в безмятежном покое. Наконец Лика сдалась.
– Это все твоя выучка и чисто человеческая психология. Ты внутренне не веришь в возможность такого удара – и гасишь свою энергию, не позволяя ей выйти за пределы твоего тела. Когда у нас будет больше времени, мы вернемся к этому уроку…
Город стархов поражал воображение. Увидев Эльдаксил, выращенный и украшенный самой природой, налюбовавшись на город гномов – не построенный, а вырубленный из камня, он самонадеянно полагал, что больше ничему удивляться не будет. Но коралловые строения поразили его до глубины души. Этот город строили не люди. Мельчайшие строители-полипы создавали из кораллов стены, арки и переходы. Русалки лишь просили их жить в определенных местах, подравнивая и поправляя работу. В этом было какое-то нечеловеческое терпение и уверенность в завтрашнем дне. Дед, начиная дом, мог рассчитывать, что только его правнук увидит окончание строительства – однако уверенно планировал стройку, и заботился о ней всю свою жизнь.
Разные поколения стархов по-разному двигали кораллы, и поэтому дома приобретали самые причудливые очертания. Ажурные арки сменялись небольшими гротами, окна с вставленными в них кусочками хрусталя украшались водорослями, заключенными в каменную вязь.
Но прекраснее всего был дворец правителя. Он начал строиться несколько тысяч лет назад, при основании города, и был еще далек от завершения. Каждый монарх добавлял в него что-то свое, создавая проекты новых башен, залов и дворцовых пристроек. Несколько десятков этажей, тысячи комнат, украшенных сложным орнаментом мозаик и частичек живой природы – по его залам можно было бродить неделями и каждый раз изумляться чему-то новому. Здесь, на глубине, ничто не тревожило обитателей – хищникам вход сюда был закрыт суровыми стражами, а бурям – толщей воды, и десятки тысяч диковинных растений подводного царства распускали свои листья для тысяч крохотных рыбок, переливающихся всеми цветами радуг.
Как вкратце объяснила потрясенному Элану Лика, взявшая на себя роль экскурсовода, здесь одновременно сосуществовали самые разные виды, собранные и с мелководья, и с глубин океана. Магически адаптированные для жизни именно во дворце правителя, они несли исключительно эстетическую нагрузку – любой житель племени стархов мог прийти сюда, чтобы отдохнуть душой – и оставаться здесь столько времени, сколько захочется.
– Иногда молодые стархи путешествуют из комнаты в комнату неделями, забыв о сне и голоде – и выходят из дворца правителя преобразившимися. Они узнают многое о своем народе и о себе, просто наблюдая за красотой, созданной руками древних архитекторов и строителей, так и не увидевших завершения своих шедевров, но завещавших их потомкам. Умение жить не для себя, и даже не для своей семьи – отличительная черта нашего народа. Это скрыто в самой нашей психологии, в нашем образе жизни. Невозможно быть эгоистом в обществе, где плоды твоих трудов увидят в лучшем случае твои правнуки.
– Так что же, у вас никто не ворует и не грабит? Не убивает? Не рвется к власти?
Лика пожала плечами.
– Почему же. Но самое ценное, что есть у старха – это его народ, и украсть это нельзя, а вот лишиться – запросто. У нас нет смертной казни – океан велик, и преступники исчезают в его глубинах, отправляясь в изгнание. Обычно живут они не долго – слишком опасно оказаться одному, без поддержки соратников перед лицом убийц глубин.
– И никто не мечтает жить лучше?
– Мечтают – все. И все стараются для этого что-нибудь сделать. У нас нет понятия накопления капитала, как у людей. Так или иначе, но ресурсы делятся между всеми, кто вносит свою лепту в выживание народа. Возможно, кому-то достается чуть больше, чем он заслужил, кому-то – чуть меньше, но это мелочи. Самая большая личная ценность старха – его дом. И его нельзя украсть или купить. Это – семейная реликвия, передающаяся из поколения в поколение. Если образуется новая семья, не имеющая дома, ей выделяется участок на окраине, дается колония кораллов, и в дальнейшем все зависит от их трудолюбия – их самих и их потомков.
– А если в семье не остается наследников, и о доме некому заботиться?
