воина обретает его способности. И это было далеко не самое непотребное из того, что делали врилксингнаридины. Но и мысли о том, что тела великих воителей прошлого могут быть растёрты в порошок, которого хватит на целую армию, было достаточно, чтобы посеять ужас в людских сердцах.
— Вдыхающие Смерть и в самом деле отвратительны, но подумай, что ты видел? Тёмный хозяин дал понять всем присутствующим, что существует способ создавать искусных воинов. Гелосундцы с радостью бы использовали такую возможность, чтобы отвоевать свои земли. Наленирские дворяне из провинций, возможно, решили, что таким способом они могут собрать войско и свергнуть нынешнюю династию.
— Хорошо хоть здесь не было Правителя Дезейриона.
Не принадлежащий Моравену голос произнёс:
— А вам не кажется, лирсеррдин Дейот, что для Правителя Пируста могло быть подготовлено отдельное представление, так что он, возможно, прекрасно обо всём осведомлён?
Моравен повернулся направо и поклонился обладательнице голоса.
— Ваше внимание — честь для нас, Госпожа.
Госпожа Нефрита и Янтаря улыбнулась — приветливо и, тем не менее, сдержанно.
— Вы оказали мне честь, сражаясь от моего имени. Надеюсь, вы не сочли мою просьбу чересчур самонадеянной?
— Я был польщён.
Она протянула ему левую руку, и Моравен предложил ей правую.
— Давайте немного прогуляемся. Вам не придётся скучать, лирсеррдин. — При этих словах двое из её учениц взяли Кираса под руки и увлекли в сторону танцующих. Остальные окружили Моравена и свою Госпожу, скрыв их от посторонних глаз.
— Следует ли мне сердиться, что вы не пришли навестить меня? Или, возможно, вы полагали, что я не узнаю вас под новым именем? — Она говорила мягким, мелодичным голосом, облекая свою обиду в шутливую форму. — Иногда мне даже казалось, что вы избегаете Морианда из-за меня.
Моравен прижал женскую руку локтем и провёл Госпожу через череду двойных дверей в небольшой внутренний сад.
— Не из-за вас. Из-за того, что случилось во время моего прошлого пребывания здесь. Каждый раз, когда я хотел вернуться, меня посещали дурные предчувствия. — Он улыбнулся ей. — Мне казалось, что сами боги препятствуют нашей встрече.
— Вы хотите сказать, что по прибытии в столицу проводили ночи в «Трех Жемчужинах» из почтения к воле богов?
— Не говорите со мной так сердито, моя госпожа.
— Как вы холодны и официальны!
— А теперь ты пытаешься сбить меня с толку. — Моравен прикрыл глаза. — Если хочешь, называй меня привычным именем.
— У тебя может быть только одно имя. — Она подняла руку и нежно погладила его по щеке. — Я никогда не забывала о тебе. Мне нравится твоё новое имя. Я буду называть тебя так, Моравен. Это имя подходит тебе гораздо больше. Оно предполагает большую осмотрительность, страсть не сиюминутную, а истинную…
— Твоё имя, Парисса, всегда означало для меня именно такую страсть. — Моравен наклонился и взглянул на её совершенное лицо с бездонными светлыми глазами. В эти глаза за прошедшие годы заглядывали тысячи, но кто из них видел то же, что и он? За её ослепительной красотой, за отточенными движениями скрывалось искусство, которым она владела в той же степени, в какой Моравен владел мечом.
Он вспомнил, как они впервые были вместе. По его телу пробежал трепет, и кровь прилила к щекам. Он был ещё молод — не так юн, как Кирас, но молод, — и она была молода. Он победил в поединке, сражаясь от её имени, — хотя последнее занимало его тогда меньше, чем убеждение, что противник и в самом деле заслуживал смерти. Он уже испытал на себе, что такое магия меча, но тогда победы впервые следовали подряд, и он впервые поверил, что новые способности уже не покинут его.
То же самое происходило тогда и с ней. Вместе они испытали невероятные по силе ощущения, прежде неведомые ни ему, ни ей; это поразило обоих. И каждый раз наслаждение становилось все острее и сильнее. Для обычных людей, случайно испытавших такое наслаждение, связь превратилась бы в пагубную страсть, захватила бы их полностью, не оставив в жизни места ни для чего другого. Но эти двое владели собой настолько, что умели вовремя остановиться. Перед ними открылось море новых возможностей; одновременно пришло и знание, как не погрузиться в эту пучину навек.
Её пальцы задержались на его щеке. Потом она притянула его к себе, ухватившись за накидку, и положила голову ему на грудь.
— Мы оба знаем, почему ты избегал нашей встречи, и почему я сама не сделала первый шаг. Но в такой вечер, как сегодня, — когда в Морианде чествуют героев, — в такой вечер не будет ли правильнее для нас быть вместе, а не врозь?
— Это верно, хотя, возможно, сегодня вечером мне придётся сделать ещё кое-что, чтобы подтвердить звание героя.
— Что именно?
Он приподнял её лицо, взявшись пальцами за подбородок.
— Ятан рассказал мне о слухах относительно Пустошей. Совершенно ясно, что ты не случайно выбрала меня для поединка с наёмником Чёрного Мириана. Ты хотела дать мне знать, что происходит. Вы с Ятаном не договаривались об этом?
— Нет, Моравен. Мне всего лишь стало известно, что ты посетил его и взял ученика. — Она сильнее сжала в пальцах ткань его накидки. — У меня была договорённость с Черным Мирианом. Моя любезность была оплачена, но знай я, что его человек попытается убить тебя, я потребовала бы большего.
— Сегодняшним вечером Чёрный Мириан хотел показать всем, какими возможностями обладает. Но к тому же он предупредил Кирона о непредвиденных трудностях, с которыми он может вскоре столкнуться.
— Он ничего не делает бесплатно. Его верность Короне имеет свою цену.
— Правителю Кирону это известно.
Госпожа поцеловала его в шею.
— Чёрный Мириан часто имеет дела со знатью из провинций. Столичные купцы богатеют с каждым днём, но дворяне во внутренних землях почти не имеют никаких прибылей. В прошлом они неохотно вкладывали средства в торговлю, и теперь купцы не пылают желанием щедро вознаградить их за былую скупость. Провинциальные дворяне хотят приобретать пряности и прочие товары, которые прибывают в Наленир на торговых судах, но у них нет золота, чтобы за это платить. В довершение всего, они видят, что Правитель озабочен в основном тем, что творится между Гелосундом и Дезейрионом. В этом году в Наленире собрали очень неплохой урожай, однако Правитель не снизил пошлины. Если бы в провинциях осталось больше зерна, дворяне смогли бы и выручить больше от продажи риса. Вместо этого Правитель забрал их зерно и, кроме того, потребовал, чтобы они прислали свои отряды для обороны от Дезейриона. Кто-то из них полагает, что личное войско спасёт их в случае нападения дезейрионцев. Прочие считают, что армия понадобится, чтобы свергнуть Кирона, если он не начнёт прислушиваться к их мнению.
Моравен медленно кивнул.
— Полагаю, и здесь, в городе, найдутся менее обеспеченные торговцы, считающие, что иметь личное войско было бы очень полезно, чтобы помешать остальным и способствовать процветанию своих собственных дел. Ведь единственное, что сдерживает их, — это то, что пока торговля всем приносит неплохие прибыли?
— Да. Правителю известно о недовольстве в провинциях, и он требует, чтобы некоторые купцы взамен на возможность пользоваться картами Антураси заключали денежные договорённости со знатью. Карты Антураси приносят удачу и ни разу не подводили, тогда как многие картографы были разорены из-за неудачных торговых предприятий. Однако сейчас достаточно краха одной-единственной экспедиции, и это станет крахом государства. Конец торговле, конец процветанию, и клинки надолго покинут ножны.
— Экспедиция на «Волке Бури»?
Она улыбнулась ему.
