– Прощайте, – лаконично проговорил он, – если я умру, помолитесь за меня!
Не дожидаясь ответа, он бегом бросился по склону горы и вскоре исчез в темноте.
XI. Новообращенный
На колокольне маленького городка Бизотон пробило только что десять часов. Ночь была бурная и мрачная; большие, черные облака, насыщенные электричеством, медленно плыли по небу; не было ни малейшего движения воздуха; духота стояла ужасающая; иногда зеленоватые молнии озаряли небо ослепительным светом; тяжело грохотал гром, замирая эхом в горах; потом снова все погружалось во мрак и молчание! Улицы городка были пустынны; огни в домах гасли, и жители готовились отойти ко сну.
С последним ударом часов человек, уже несколько минут стоявший у стены одного из первых домов города, медленно отошел от нее и приблизился к двери этого дома, или скорее хижины, так как это была жалкая ахупа, построенная из бамбука. Человек этот некоторое время стоял, прислонившись ухом к двери и внимательно прислушиваясь; но в хижине все было тихо. Тогда он ударил в дверь несколько раз бывшей в его руках палкой.
В то же время внутри послышался легкий шум, и сиплый женский голос сердито спросил:
– Кто это ходит в такую темную, бурную ночь?
– Тот, для кого мрака не существует, – отвечал незнакомец.
– Чего же ты ищешь здесь так поздно?
– Я хочу сравнить свой кинбуа[4] с твоим.
– Кто же тебе дал этот кинбуа?
– Двое – Конго Пелле и «папа».
Наступило молчание. Наконец дверь медленно повернулась на петлях и прежний голос прошептал на ухо незнакомцу: «Входи». Незнакомец вошел. Дверь сейчас же затворилась за ним. В хижине царила полная темнота. Но женщина, разговаривавшая с незнакомцем, взяла его за руку и повела за собою. Шагов через десять она остановилась, заметив своему спутнику: «Осторожней, здесь первая ступень лестницы!»
Тот молча наклонился и стал сходить вниз. Он насчитал 15 ступеней. Наконец они остановились перед дверью. Женщина постучала в нее, – и дверь отворилась. Переступив порог, незнакомец бросил вокруг себя испытующий взор. Они находились в средней величины комнате со сводами. Стены были увешаны сверху донизу искусно сплетенными циновками местного изделия; пол усыпан песком; с потолка спускалась железная лампа, дававшая достаточно света, в центре комнаты стоял стол, а вокруг него несколько грубых стульев.
На стульях сидели четверо, двое мужчин и две женщины, которые занимались курением, пили водку и ром. Два стула были не заняты; очевидно, прибывших ждали. Когда они сели, им налили два стакана водки. Эти шестеро негров и негритянок с подозрительными физиономиями, за исключением незнакомца, который был не кто иной, как Марселен, любимый слуга Дювошеля, принадлежали к жителям городка Бизотон. Их звали: мужчин – Жюльен Николя и Герье Франсуа, женщин – Нереин Франсуа, Бейя Проспер и Жанна Пелле. Все пятеро официально причисляли себя к рабочим, а на самом деле принадлежали к секте Вуду.
В углу комнаты, опутанный веревками и с заткнутым ртом, лежал ребенок с тонкими и умными чертами лица.
Эта была Клерсина, дочь Клары, которую тетка ее Жанна Пелле, похитила в то утро, с какою целью – мы вскоре узнаем об этом. Бедный ребенок, с искаженными чертами лица, с неестественно расширенными от ужаса глазами, бросал вокруг себя растерянные взгляды, издавая глухие стоны.
Никто из присутствующих, казалось, не обращал никакого внимания на несчастную девочку.
– Доброго здоровья, Марселен, – проговорил Герье Франсуа, чокаясь с юношей, – что скажешь нового?
– Да ничего особенного, – отвечал тот, осушая свой стакан, – Колет отказался, кажется, от всякого преследования.
– Тем лучше, – проговорил Жюльен Николя, гигант звероподобного вида, – ведь все равно они ничего не достигнут.
– Да, – смеясь вставил Герье, – они поняли, наконец, что им не под силу бороться.
– Самые непримиримые враги черных – цветные люди, – наставительно проговорил Марселен.
– Хорошо сказано, сынок! – со смехом вскричала Бейя Проспер. – Цветные люди вот уж именно ни рыба, ни мясо!
– Если бы им позволить, то они возобновили бы рабство! – заметил Жюльен Николя.
– А ты слышал, что говорят о Кларе? – спросила Жанна Пелле.
– Да, она жаловалась на тебя Шовелену.
– Ну, и что же он ответил ей, сынок?
– Он сказал, что она – дура, что все знают, как ты любила ее дочь, что ты даже ворожила, чтобы отыскать ребенка.
– Ха-ха-ха! – засмеялась Жанна Пелле, кинув взгляд на свою несчастную жертву.
– Итак, – заметил Жюльен Николя, – Колеты отступились?
– Да, солдаты даже возвратились сегодня на закате солнца в Порт-о-Пренс.
– Прекрасно, – вскричала Жанна, стукнув по столу, – а Шовелен?
– О, он ушел первый! Между нами говоря, ребята, – весело произнес Марселен, – бедняга был полумертв от страха.
– Ха-ха-ха! – засмеялись бандиты, и попойка продолжалась.
Снова пробили часы на колокольне.
– Довольно, – проговорил, вставая, Герье Франсуа, – теперь за дело! Помни, – прибавил он, обращаясь к Марселену, – что Конго Пелле и я, мы твои поручители и отвечаем за тебя папе и маме Вуду.
– Знаю!
– Есть еще время отказаться тебе от своего намерения, если ты чувствуешь ужас; испытания, которым подвергнут тебя, слишком сильны – предупреждаю тебя!
– Я выдержу их!
– Это твое последнее слово?
– Да!
– Тогда в путь! – и, обращаясь к Жанне Пелле, прибавил – Ты иди вперед, вместе с Жюльеном Николя, Нереиной и Бейя! Да не забудьте о маленькой! Ее нельзя здесь долго оставлять; кто знает, что может случиться?!
Жюльен Николя молча взвалил себе на плечи девочку. Затем четверо бандитов вышли; Герье и Марселен остались одни. Когда шум их шагов смолк, Герье обратился к Марселену.
– Слушай, – проговорил он ему почти на ухо, – вуду все знают! Нас предупредили, что ты хочешь войти в наше общество, чтобы предать нас; говорят, что на самом деле ты предан своему господину… Ты дважды спас мне жизнь, Марселен! Я хочу расквитаться с тобою, будь же откровенен! Скажи, правда ли все это?
Юноша невольно почувствовал дрожь, но лицо его по-прежнему осталось бесстрастно; голос его не дрогнул, когда, не опуская своих глаз под испытующим взором бандита, он просто отвечал: «Нет!»
– Довольно! У нас ость много средств освободиться от изменника. Я исполнил свой долг! Ты предупрежден, помни, что я теперь ничего не должен тебе!
– Но если вы так мало питаете ко мне доверия, то зачем же принимаете меня? – спросил юноша.
– Кто знает, быть может, испытание, которому мы подвергнем тебя, послужит для тебя хорошим уроком, – зловещим тоном проговорил бандит, – твою руку!
– Вот она!
В то же мгновение лампа упала на стол и потухла. В комнате воцарилась полная тишина.
– Пойдем! – проговорил Герье, увлекая его за собою.
Юноша безмолвно повиновался. Пройдя несколько шагов, он почувствовал веяние горячего влажного воздуха; в то же время молния осветила мрак. Они очутились в поле.
– Куда мы идем? – спросил Марселен.
– В лагерь Вуду!
