презрительный, уничтожающий взгляд на новообращенного.
– Собака, – вскричал он, – так вот каково твое мужество! Уберите его! – обратился он к присутствующим.
В ту же минуту на негра бросился Конго Пелле и ударом топора раздробил ему череп. Негр упал как подкошенный.
– Следующий! – хладнокровно произнес царь Вуду, презрительно отталкивая ногой труп.
Вторым случайно оказался Марселен. Некоторое время Флореаль-Аполлон рассматривал его с мрачным видом; но юноша с твердостью вынес его взгляд.
Тогда царь Вуду задал ему те же вопросы, как и его предшественнику. Марселен отвечал так же.
– Хорошо, – произнес Флореаль-Аполлон, – теперь протяни руку!
Юноша повиновался. Тогда царь, схватив горящую головню, приложил к руке юноши, не спуская с него глаз. Это было ужасное зрелище. Послышался запах горящего человеческого тела, но Марселен только улыбался.
– О! – с удивлением вскричал царь Вуду, бросая головню, – да ты не боишься боли?
– Я ничего не боюсь, – отвечал тот по-прежнему с улыбкой, – смотри! – С этими словами, выхватив из- за пояса нож, юноша одним ударом обрезал все сгоревшее мясо. Свидетели этой сцены Вуду не могли удержаться от крика изумления пред таким презрением к боли.
– Хорошо! – холодно проговорил царь, протягивая ему руку.
Марселен подал ему свою обожженную руку, и тот крепко сжал ее, чтобы причинить жестокую боль. Однако юноша и тут выдержал, ни один мускул на его лице не дрогнул. Тогда Флореаль сказал:
– Твои испытания окончились; ты теперь настоящий сын змеи! Будешь ли ты верен клятве?
– Буду.
– Подойди сюда!
Юноша сделал два шага вперед. Тогда царь наклонился, открыл клетку и, вынув змею, обвил ее вокруг тела новопосвященного.
– Поцелуй священную змею и возврати ее мне! – проговорил он.
Марселен повиновался, и царь положил змею обратно в клетку.
– Ты теперь настоящий сын змеи, иди и попроси ядов у царицы!
Юноша приблизился к Сумере, которая с улыбкою смотрела на него; его мужество начинало ей нравиться.
– Дай сюда руку!
С этими словами она начала исследовать ужасную рану юноши, потом взяла зеленоватое тесто, приготовленное из каких-то неизвестных трав, и приложила к ране, прикрепив древесной корой.
– Завтра ты будешь совершенно здоров! – проговорила она.
Действительно, боль прошла как бы по волшебству. После этого царица передала юноше пакет трав, объяснив в коротких словах их свойства.
– Иди, дитя, – сказала она, – и будь верен священной змее!
Марселен почтительно поклонился царице и вернулся на свое место. За исключением двух, тотчас же безжалостно убитых, все новообращенные мужественно выдержали испытания и были приняты в секту Вуду.
– Дети змеи, – громко проговорил царь, когда испытание было кончено, – наступают праздники обновления года! Радуйтесь! Для священной змеи уже готовы три жертвы!
Присутствующие ответили криками радости, похожими на рычание зверей. Вслед за тем царь встал на клетку, заключавшую змею, и затянул гимн, который хором подхватили все присутствующие. Вдруг, как бы охваченные безумием, все Вуду начали, схватившись за руки, кружить около клетки. Эта дикая пляска, напоминавшая что-то сверхъестественное, продолжалась целую ночь. Многие танцоры падали от изнеможения; их относили в сторону и заменяли другими…
Марселен против воли был увлечен этой дикой пляской и так же упал от изнеможения без чувств. Когда же он очнулся, все уже исчезло; буря прошла; наступил день – и солнце весело играло на вершинах деревьев. Открыв глаза, юноша подумал сперва, что ему снился ужасный сон; но один взгляд, брошенный на раненую руку, убедил его в противном. Он поднялся и подозрительно посмотрел вокруг. Но все было тихо. Загадочная улыбка скользнула по губам юноши и он прошептал:
– Теперь в горы! Благодарение Богу, мой господин будет отомщен!
И он быстро направился к горам, где, как мы уже знаем, Дювошель устроил главную квартиру.
XIII. Встреча
Теперь нам нужно рассказать об этом юноше, который был так самоотверженно предан своему господину.
Марселен родился в Техасе; он был раб и сын раба. Его первым хозяином был француз, человек гуманный и умный, мягко относившийся к своим рабам. Он любил их, заботился об их просвещении и перед смертью даже освободил их в своем завещании. Но последнее было утаено жадными наследниками и несчастные рабы выведены на продажу. Здесь-то Марселена и его мать увидел Дювошель, которого охватила жалость при виде несчастных рабов, продаваемых подобно скоту. Он поспешил купить их, а вслед за тем составил формальный акт их освобождения.
Когда все формальности по этому делу были кончены, Дювошель обернулся к двум рабам, которые боязливо жались в углу залы, не понимая того, что происходит перед ними. Несчастная мать с плачем обнимала своего ребенка (Марселен тогда был еще дитя).
– Добрая женщина, – мягко проговорил он, – возьмите эту бумагу, вы свободны!
– Свободна?! – пробормотала она, взглянув на него с изумлением, смешанным с недоверием, – от чего свободна, господин?
– Как от чего! Вы свободны, я говорю, делать что угодно вам и идти куда хотите, вы свободны, слышите ли?
Бедная женщина молча покачала головой с недоверчивым видом.
– Это невозможно, – проговорила она, – вы сами имеете черную кровь в жилах, господин!
– Ну, так что ж такое? – удивленно спросил он.
Негритянка опустила голову, не отвечая.
Некоторое время Дювошель смотрел на нее с выражением крайней жалости.
– Я понимаю вас, несчастная женщина, – печально проговорил он, – цветные люди еще более жестоки для своей расы, чем даже белые! Не правда ли, вы это хотите сказать?
Она подняла на него свои глаза и чуть слышно отвечала:
– Да!
– Успокойтесь, бедная женщина, – проговорил Дювошель, – я происхожу из такой страны, где рабство уничтожено и где негры завоевали себе свободу.
– А разве существует такая страна? – с изумлением спросила она.
– Да, и я туда скоро возвращаюсь, как только покончу здесь свои дела. Знаете что, купив вас, я имел только одну цель – возвратить свободу вам и вашему ребенку. Возьмите эти двести долларов; надеюсь, их будет достаточно вам, чтобы иметь возможность заняться каким-нибудь делом.
Негритянка по-прежнему покачала головою и решительно отказалась от кошелька, который протягивал ей Дювошель.
– Нет, господин, – проговорила она, – вы говорите, в вашей стране нет рабов, но у вас должны же быть слуги!
– Да, у нас есть слуги, – с улыбкою отвечал Дювошель, – но эти слуги совершенно свободны и могут покинуть свое место, когда пожелают.
– Хорошо, – заметила она, – тогда, господин, возьмите эту бумагу и золото; они нам не нужны. Я и мой ребенок, мы будем вашими слугами.
– Как, вы согласны покинуть свою родину?
– У раба нет родины, господин, – печально ответила она, – да и нельзя быть уверенным нам здесь, что эта свобода, которую вы так благородно нам дали, не будет похищена у нас снова. Вы не знаете белых Техаса! Довершите ваше доброе дело, господин, и дозвольте нам следовать за вами. Кто знает?! Может быть, когда-нибудь и мы пригодимся вам.
