– Я принимаю твое предложение!
Действительно, он не находил ничего подозрительного в поведении Марселена; долг оби повелевал юноше действовать именно таким образом. Да и с какой стати было бояться его, когда он мог просто предоставить узника своей участи?! Решительно Флореаль не видел здесь ничего подозрительного.
– Хорошо, – отвечал Марселен, – тогда за дело!
– Какие же средства ты рассчитываешь употребить?
– Самые простые средства – всегда самые наилучшие!
– Ну?
– Мы выйдем отсюда самым кратким путем, то есть через дверь.
– Как?
– Очень просто: когда тюремщик явится, чтобы выпустить меня, мы набросимся и свяжем его. А затем вы наденете его шляпу и платье, а я возьму его ключи, его мы оставим здесь.
– Этот план действительно очень прост, но здесь есть одно обстоятельство, которое ты, кажется, выпустил из виду.
– Какое? Я, напротив, кажется, все предвидел!
– А это, – проговорил негр, показывая на свои цепи, – разве, ты думаешь, легко убежать с ними?
– Так это-то вас затрудняет? Не беспокойтесь: у меня есть необходимые инструменты!
– Правда? – с радостью вскричал негр.
– А вот вы сами увидите сейчас!
С этими словами Марселен вытащил из-за пояса связку инструментов и немедленно освободил от цепей ноги заключенного.
– Вот и готово! – проговорил он.
– Ух! – с облегчением вскричал негр, делая усилие, чтобы выпрямиться.
– Но торопитесь, папа Вуду, – заметил с улыбкой Марселен, – у нас есть еще время. Предоставьте мне действовать.
– Что же еще?
– Остаются еще две цепи, но и их разбить легко.
– Так разбей же их скорее, несносный болтун!
– Тише, брат, тише, так нельзя делать!
– Почему же?
– Да потому, что если я вас освобожу от цепей, вы первым делом вскочите на ноги, не так ли?
– Конечно!
– А этого-то и не нужно делать; напротив, вам нужно остаться так, как вы есть, то есть с цепями на руках и на поясе.
– Изменник! – с гневом вскричал негр.
– Пожалуйста, без громких слов. Вы считаете тюремщика идиотом, что ли, и думаете, что он войдет в камеру, увидя вас без цепей? Как бы не так, он поскорее захлопнет дверь и призовет стражу. А тогда вы погибнете и я с вами вместе.
– Это справедливо, я и не подумал об этом, извини меня, Марселен!
– Ба, я не обращаю внимания на пустые слова и сейчас освобожу вас от цепей, если вы обещаете мне сидеть спокойно.
– Итак, решено: когда тюремщик войдет сюда, мы набросимся на него, задушим, возьмем его платье и овладеем его ключами.
– Мы действительно овладеем его ключами, так как они необходимы для нас, но не будем душить его, так как это бесполезно и только заставит потерять нас драгоценное время. Да и чем бедняга провинился? Ведь он исполняет только свою обязанность.
– Но если он крикнет?
– А, тогда другое дело: вы будете тогда находиться в состоянии законной самообороны.
– Хорошо, пусть будет по-твоему! – нехотя отвечал негр.
– Что за глупая страсть у вас убивать людей!
– Я неправ, говорю тебе.
– Я должен вас предупредить, что при мне два пистолета и два кинжала.
– Зачем ты говоришь мне это, – спросил он, бросая на юношу подозрительный взгляд, – неужели ты боишься, что я убью тебя?
– Нисколько, товарищ, – насмешливо отвечал юноша, – я сообщаю вам об этом в ваших же интересах.
– Как так?
– Да так! Когда мы очутимся в городе, нам, может быть, придется пустить в дело оружие, чтобы спастись от преследователей.
– Ты еще раз прав!
– Я всегда прав.
– И ты дашь мне пистолет и кинжал?
– Нет, только кинжал!
– А почему не дашь пистолета?
Марселен бросил на него лукавый взгляд, так что Флореаль опустил глаза.
– Потому, – заметил Марселен, – что в темноте пуля легко может ошибиться, а я вовсе не желаю быть убитым вами.
– Что за мысль, Марселен, – проговорил негр с самым простодушным видом.
– Я знаю, что я неправ, но что прикажете делать; это сильнее меня: я ужасно боюсь недоразумений между нами. Потом вы знаете, пословица говорит: «Благоразумие – мать безопасности».
– Будь по-твоему!
– Однако довольно болтать: сейчас возвратится тюремщик. Давайте ваши руки!
Флореаль-Аполлон молча протянул руки. Марселен снял с них кандалы, а потом освободил его от поясной цепи. Флореаль оказался на свободе.
– Не шевелитесь! – проговорил Марселен.
– Будь спокоен! – отвечал негр и действительно не сделал ни одного резкого движения.
Прошло несколько минут молчания. Наконец вдали послышались шаги тюремщика. Флореаль-Аполлон против воли затрепетал.
– Внимание, – шепотом проговорил Марселен, наклонившись к его уху, – малейшее движение может погубить нас обоих; будьте же благоразумны, если вы дорожите своею жизнью!
Негр молча кивнул головою в ответ. Тогда Марселен осторожно приблизился к двери.
– Эй, товарищ, вы здесь еще? – крикнул тюремщик.
– Черт возьми, да где же мне быть по-вашему? – отвечал юноша.
– Ну что же, хорошо побеседовали? – продолжал тот, смеясь.
– Не очень-то, я даже жалею, что пришел сюда!
– Как же так? Разве вы не разговаривали со своим другом?
– Пытался, но от него трудно слово вырвать: по-видимому, он совершенно не расположен отвечать!
– Подите же, а я считал его более учтивым!
– Да выпустите ли вы, наконец, меня отсюда?
– Сейчас, дружище, сейчас! – пробормотал тюремщик.
С необычайным волнением Флореаль прислушивался, как ключ повернулся в замке и завизжали петли; он должен был собрать всю силу своей воли, чтобы остаться неподвижным. Наконец дверь отворилась.
– Ну, вот и я! – проговорил, входя, тюремщик и не докончил: Марселен схватил его за горло и повалил на пол. В одно мгновение бедняге заткнули рот, связав по рукам и ногам, так что он не мог ни шевельнуться, ни даже крикнуть.
– Живей, – проговорил Марселен, – бери платье и шляпу!
Флореаль не заставил повторять приглашение и в минуту переоделся.
– Теперь в дорогу! – продолжал Марселен, отцепляя фонарь.
