вместе со всей семьей Ота, – то, что ему хотелось.
Но этот подарок мало интересовал Хэйбея. Это наука, а не искусство, это волшебство на основании законов природы, выделка «прибора, изображавшего натуру», то есть по-японски – «сясинки». Такие ценности нравятся фабриканту Ота, который спаивает народ сакэ и обманывает. Это не работа художника, не живопись. Вот подарку, полученному Ябадоо, действительно можно позавидовать. Как бы подъехать, подольститься! Ведь я не высмеивал Ябадоо никогда, в стихах не критиковал. Может быть, он не сердит на меня. Ведь это он дал согласие произвести меня в артельные старосты! Очень трудно художнику и поэту. Правительства России и Японии наградили балалайкой и полагают, что достаточно... Но как быть?
– А от нас с тобой подарок, Алеша, это чертежи шхуны, – наклоняясь к товарищу, сказал Колокольцов.
Вот и все! Чертежи нам уже больше не нужны. Столько труда, любви, забот! Теперь, казалось бы, все это куча ненужной бумаги, пусть берут себе. Но на самом деле для них это дар.
– Ты видел свою американку в Симода?
– Да...
– Как ты с ней?
– Все так же. Дружески встретились и простились. Рассказывала про первую встречу с будущим мужем.
– Счастливец, Алеша. Как ты умеешь владеть собой, держаться с женщинами благородно...
– Позвольте, – заговорил адмирал, – а что там за надписи на чертежах были?
– Я не знаю, – ответил Александр.
– Ах, это, наверно, словарь японский, – молвил Алексей.
– Позвольте-ка... – Путятин грозно нахмурил брови.
– Мы будем эти чертежи хранить вечно, – заговорил Уэкава. – Это очень дорого нам.
– И где чертежи? Уже сдали их?
– Да. У нас. Спасибо. Вечно...
– А как же там были надписи... Господа, да вы что?
– Словарь... французский, – выручая офицеров, сказал Уэкава. – Кажется, может быть, уже уничтожен.
– Юнкера плохи в грамоте! – посетовал Путятин. – Хотя бы словарь был как словарь. Составленный на нашем чертеже, мог бы быть историческим документом о ранних связях России и Японии...
Утром в помещении канцелярии бакуфу Уэкава объявил остальным артельным старостам, что они утверждены в дворянском звании. Все прошли испытательный срок. Теперь фамилии закрепляются. Также присвоена Хэйбею фамилия Цуди. По просьбе посла и адмирала. С согласия представительства бакуфу!
В Хосенди явился Накамура, как было условлено.
– Теперь все самое трудное, будем надеяться, уже позади. Вы довольны, Накамура-сама? Ваши рабочие хороши, их надо учить, посылать в Европу, и будут в Японии прекрасные инженеры, – говорил Путятин.
– Вчера был исторический день! Японское правительство глубоко благодарит вас. Теперь наши мастера смогут спустить на воду заложенные нами две шхуны. – Но Накамура сумрачен. – Вы знаете... Путятин-кун... очень печальное и тяжелое известие... Трудно пережить.
– Что такое?
– Эгава-сан... скончался.
– Что вы говорите? Боже мой! Он не дожил до этого дня... А сколько тут его труда и забот... Что же такое? Почему? Какая же причина?
– Это-о... Еще неизвестно точно... Сердце не выдержало.
Накамура объяснил, что главным ответственным за постройку корабля на верфи в Урага, вблизи столицы, был не Эгава, а губернатор. Верфи и город Урага не входят в округ дайкана Эгава. Но Тародзаэмон строил судно как ученый.
Долго говорили про Эгава, о его достоинствах и заслугах, о том, как он помогал во всем и старался, заботился о русских с первого дня их высадки на берег после гибели «Дианы».
...Накамура сказал, что сегодня с утра все плотники, назначенные на работы по отделке шхуны «Хэда» и в помощь матросам для установки рангоута, отправились на корабль.
– Теперь они стараются еще больше, и скоро можно будет поздравить вас, адмирал, с полным окончанием работ.
Накамура сказал, что срочные дела требуют его возвращения в Симода.
Путятин просил выразить глубокое соболезнование от его имени. От имени России, он как посол это говорит.
Накамура поблагодарил.
– Но прошу помнить, что уходить из Японии вам пока еще не разрешено, – заметил он под конец.
– Да, я знаю.
– Просим вас, адмирал и посол... не уходить без позволения японского правительства.
Путятин ждал, что на прощанье ему еще что-то преподнесут неожиданное. Не новость – не хотели пускать в Россию па собственном корабле. Какие же еще будут невероятные придирки? Но как аукнется,
