– Скоро... Но хотел бы посоветоваться...
– Ах, вот как! А вы знаете, что это за общество? – спросил Гошкевич.
– Богачи, всегда очень нарядные, очень умные и умелые, как они сказали, все, что англичане продают и покупают, проходит через их руки. Я думаю, в их руках торговля...
– Что смущает вас?
– Мне помогает один человек...
– Кто же?
– Мистер Вунг. Или, как все его называют, Джолли Джек. Или Ред Роджерс. Вы знаете, прежде, когда он торговал одуряющей и разжигающей сладострастие жидкостью для английских матросов, его звали Ред Роув. Что это такое!
– Что такое «ред роув»? Это, кажется, пиратский флаг, – сказал Сибирцев.
– Поэтому потом ему стало неудобно носить такое имя и он отказался от популярности и переменил прозвище на Ред Роджерс, а еще его зовут Джолли. Общество предложило мне сделать доклад. У них свобода слова. Поэтому Джолли Вунг пригласил меня.
– Вы были у него в усадьбе?
Точибан поклонился, но не ответил – могло означать что угодно.
– Хороший у него дом? – спросил Сибирцев.
– Довольно красивый, но слишком богатый. Мистер Вунг уверяет: «В моем доме пахнет книгами!», но я еще не заметил... Из библиотеки вынесены книги, там у мистера Вунга собственная опиокурильня. Много дорогих предметов! Отсутствует поэзия скромности. Недостаток вкуса вполне возмещается гостеприимством.
– А где же проверяют подлинность серебряных монет? Для этого у мистера Вунга существует целая фабрика?
– Банк имеет мастерские, там производятся испытания и ставятся штампы. Работают опытные специалисты по серебру. Конечно, он прекрасный человек. Очень хочет видеть вас у себя и сказал, что послал вам приглашение. У него есть собственный мудрец и философ. Как у всех великих китайцев... Стиль жизни, противоположный основным понятиям, которые во мне воспитаны. Вы знаете, японцы очень скромны!
– А господин Вунг?
– У господина Вунга есть китайская важность, – застенчиво ответил Прибылов. – Вы знаете, – обратился он к Сибирцеву, – я познакомился с китайской барышней. Она хорошо знает вас, Аресей.
– С какой барышней вы познакомились?
– Она лодочница!
– Ах, да... Я нанимал лодку...
– Ее сестра передавала вам привет.
– А куда ездили вы?
– Совсем недалеко. Я ездил в Китай.
– Как – в Китай?
– Да, лодочница перевезла меня на ту сторону бухты. Вон в ту деревушку. Там Китай, и всем было бы интересно. Ее сестра сказала про меня, что еще никогда не видела такого мужественного иностранца.
– Что же тут удивительного, если вы ей понравились...
– О-сё-фу-сан, – с чувством обратился Точибан к Гошкевичу, – я очень хотел бы встретиться с мистером Боурингом и попросить у него разрешения читать доклад на обширной китайской аудитории.
– Какая же тема вашего доклада?
– Значение России для азиатских народов. «Почему народы Азии тянутся навстречу России, как тараканы на сахар». Это не вопрос, это объяснение.
– Не советую вам ходить к сэру Джону, – заметил Гошкевич.
– Он может не разрешить? Мне кажется, это его заинтересует.
– Конечно, он исправит ошибки, – сказал Алексей.
– Не знаю, как он вас примет. Но лучше бы не ходить, – повторил Гошкевич. – Все, что делается у китайцев, они не контролируют.
– Прошу вас, О-сё-фу-сан, сделать это для меня. Вы знаете, что вам разрешат... Попросите приема. Если нам будет отказано, то я могу быть спокоен.
– Пожалуй, если так надо, я попрошу.
Гошкевич рассказал все собравшимся товарищам. Офицеры дружно рассмеялись.
– Подите с ним! – сказал Шиллинг. – Посмотрим, что получится.
Договориться с Боурингом оказалось делом несложным. Сэр Джон намеревался учить японский язык и начинал интересоваться Японией. Точибан явился во дворец губернатора в одиночестве.
Хозяин встретил его на широкой мраморной террасе, темной в этот солнечный час дневного отдыха от обильно вьющейся зелени. Как густые зеленые ковры, она спускалась с каменной крыши между колонн. Вся терраса была увита лианами в цветах.
