произнесут:
– Амен!
– Ну, а как ты помолился? – спросил Маслов татарина.
Махмутов – здоровенный детина, блондин, все лицо в рыжих веснушках.
– Сегодня не молился. Позавчера был наш праздник. Тогда молился. Пушкин отпускал.
– В мечети был?
– В мечети был.
– Мечеть большая?
– Мечеть большая. Народу много.
– Что за люди?
– Как что за люди? Магометане!
– Магометане разные бывают.
– Есть арабы, торгуют тут бриллиантами. Яванцы, бенгальцы, есть китайцы-магометане. – Махмутов засмеялся. – Я вошел в мечеть, и сразу все распрямились, они думали на меня, что хозяин острова. Я помолился. Задумался. Они удивлялись. Потом служба закончилась, подходили и знакомились. Удивлялись, сказали, первый раз видят, что белый человек магометанин.
– А они сами?
– Они сами разного цвета. Есть бронзовый, есть коричневый, как крынка. Есть черный, как чугун.
– Как же ты с ними говорил?
– По-арабски.
– А ты разве знаешь?
– Учился, хотел быть муллой. Отец отдавал в медресе, в Уфу. Самые богатые здесь – арабы. Я арабский язык могу говорить. Сказали магометане, что пришлют вяленой баранины.
– Может, верблюжины? Или конины?
– Молодой конины хорошо бы! Англичане не велят молодых коней убивать. Не верили мне, что я из России.
– Э-эй! Вон арабы едут... Стой! Смотри... Эй! Давай сюда... Вон и сам араб верхом...
На осле подъезжал к трапу еще не старый человек в чалме, в бороде, выкрашенной хной. Несколько арб, запряженных быками и подпрягшимися к ним китайцами, везли огромные бочки с шандуньской бараниной.
– Хватит на весь экипаж! – обрадовался Махмутов и пошел встречать гостя.
Араб слез с осла и низко поклонился белому человеку-единоверцу, видно признавая его теперь настоящим магометанином. Ведь и Магомет, говорят, был белокожий и со светлыми кудрями.
Глава 24
РОЗАЛИНДА
На собственной ферме сэра Джона не было рабочих-европейцев. Китайцы на своих полях работают на коровах, как на быках. Молока не пьют. Молочных продуктов не производят. Коров в своем хозяйстве не раздаивают. Корова для них лишь рабочий скот. Как говорят в Гонконге, китайцы считают варварами и дикарями те народы, которые пьют молоко и едят баранину, как монголы.
Китайцы на ферме, случалось, били палками прекрасных породистых молочных коров, как лошадей, за что шотландец-приказчик бил их самих.
Единственно, кто любил и холил коров, это юная девица Розалинда, привезенная из Англии, где у ее матери была молочная ферма под маленьким городком неподалеку от Стаффорда на Авоне.
Мать Розалинды, прозванная Вирейгоу, что означает бой-баба, арендовала землю у хозяина, который в свою очередь был зависим от богатого землевладельца. Ферма процветала, и, несмотря на сложность взаимных обязательств, отношения владельцев были ясны и устойчивы. Разорение пришло не по их вине. Тогда в судьбе дочери приняла участие семья Боуринга: сэр Джон неожиданно предложил Розалинде путешествие в Гонконг со всей семьей и работу в новой колонии на ферме.
Не женское дело исполнять тяжелые работы, а китайцы приучались медленно. Главный их недостаток – нет скотолюбия англичан. Ударить или пнуть собаку, лошадь, корову – ему ничего не стоит.
Энн, принимавшая участие в судьбе Розалинды и ее скотин, подала полезный совет отцу:
– Почему бы, папа, вам не взять на ферму русских матросов? В своих деревнях они имеют скот и содержат его совершенно так же, как наши фермеры. При этом сами русские крестьяне принадлежат своему ленд-лорду как рабы. Но во время жизни своей в Японии они обучили доить коров и открыли молочные фермы. Япония теперь обогнала Китай Японцы научились пить молоко, и это первый шаг. Русским матросам, вероятно, поставят за это памятник в Японии на берегу моря.
Боуринг немедленно попросил Пушкина прислать двух опытных скотников из числа тех, кто принес зерно европейской цивилизации в Японию.
Английские матросы понять не могли, почему вдруг пленные на корабле подняли невероятный хохот. Вообще пленные еще до ухода на берег повеселели, выглядели здоровей.
