«Как хорошо, – думал Снеер, когда, распрощавшись с Маттом, шел на условленную встречу, – что еще есть такие, у которых существует понятие чести и болезненное желание работать».
Когда он остался наедине со своими мыслями, всплыло то дело. Вернулись нервозность, неуверенность…
Жизнь рейзера только кажется сладкой и беззаботной. Для осуществления рейзинга желательней всего иметь четвертый разряд, который гарантирует достаточно приличные доходы, да к тому же не заставляет искать постоянную работу. Другое дело – истинный уровень интеллекта. Самое лучшее, конечно, быть нулевиком. Снеер имел и то и другое. Нулевиком он был несомненно, и знал об этом. Четвертый разряд он обеспечил себе уже давно и предусмотрительно не взбирался выше.
Занижение разряда не было преступлением. Трудно доказать, что кто-то обманул экзаменующий компьютер. Самое большее – можно потребовать пройти повторное испытание под усиленным контролем. Впрочем, властям нет особой нужды вскрывать такие случаи (в конце концов, даже не у каждого трояка есть работа), да и вообще немного найдется людей, старающихся скрыть свой более высокий разряд. Скорее наоборот, каждый стремился выглядеть во время теста как можно лучше, поскольку это давало осязаемые блага.
Для Снеера отнесение к соответствующему разряду означало необходимость работать и окончательно порвать с рейзерством. Однако не это было самым худшим.
Если бы властям удалось доказать, что он занимается такими делишками, то ситуация была бы незавидной. Рейзерство считалось преступлением крупного калибра.
«Нет, невозможно. Этого нельзя доказать, на этом можно только поймать», – утешал он себя, входя в вестибюль гостиницы.
Здесь было прохладно и приятно. Снеер развалился в кресле у окна и наблюдал за входящими и выходящими. Сунул руку в карман и достал Ключ. Вертел в руках пластиковую пластинку, бездумно рассматривая белую цифру «4», высвечивающуюся в оконце, когда палец касался соответствующего сенсора.
– Простите, – услышал он робкий голос.
Он поднял голову. Перед ним стоял юноша, блондин с коротко подстриженными волосами и розовой кожей. Своими голубыми глазами он с интересом рассматривал Снеера. В нескольких шагах позади ожидал Прон. Когда Снеер взглянул на него, он слегка наклонил голову и удалился в сторону лифта.
«Неужели этот чекер живет в таком отеле? – подумал Снеер, неприязненно глядя вослед Прону. – Ошибка. Впрочем, его дело».
– Ну, хорошо, – буркнул он все еще стоявшему юноше и указал на соседнее кресло. – Садись.
Немного пренебрежения в голосе, быстрый переход на «ты» с клиентом – все это входило в хорошо отработанный ритуал – должны были сразу создать определенную дистанцию и вызвать уважение. Кроме того, это было определенной моральной компенсацией, дополнительным гонораром за торговлю собственной индивидуальностью.
– Я пытался на двойку, но… – начал паренек, опуская глаза.
Он замер в кресле, стиснув руки на подлокотниках.
– Чем ты занимаешься? – равнодушно спросил Снеер.
– Я ассистент программиста. С тройкой ни на что больше не надейся.
– Хочешь быть программистом?
– Ну… возможно… – Блондин покраснел до корней волос.
– Одним словом, как можно выше. А у тебя амбиции, парень. Стыдиться нечего.
Снеер шлепнул его ладонью по колену.
– Я помогу тебе переступить этот порог. Дальше будешь управляться сам.
Блондин поднял глаза. Робко улыбнулся. Было видно, что он благодарен уже сейчас, за одно только обещание.
«Неужто кто-нибудь из них мог меня засыпать? – подумал Снеер. – Они же во мне души не чают!» – Пошли наверх. В кабине можно поговорить спокойно. Да, еще одна мелочь…
Он остановился перед расчетным автоматом и сунул свой Ключ в прорезь приема. Отстукал на клавише число «100» и нажал желтую кнопку.
– Половина – сейчас, остальное – после операции, – сказал он.
Парень потянулся за своим Ключом. Короткое, едва заметное колебание… Снеер улыбнулся. Известное дело. Почти все клиенты так переживают этот момент. Парень сунул Ключ в отверстие выдачи. Цифры в оконце подтвердили перевод ста желтых пунктов на Ключ Снеера.
– Хочешь о чем-то спросить? – Снеер позволил вопросу прозвучать иронично.
– Н…нет, – промямлил парень.
– Ну, так я тебе сам скажу, – рассмеялся Снеер. – Мы играем честно. В случае неудачи я возвращаю все до пункта. Но этого не случается, по крайней мере у меня!
Двести желтых могли показаться слишком большой ценой; но осуществление хорошего рейзинга требует немалых усилий и связано с риском. Для артиста, а Снеер, несомненно, был таковым, операция «три на два» не представляла сложности. Он несколько раз делал даже «один на нуль». Правда, как правило, он избегал столь высоких разрядов, но порой его заносило. Ведь игра с тестером – рискованный поединок законспирированного нулевика с другим, равным ему по интеллекту, но действующим явно и активно противодействующим завышению чьего бы то ни было разряда. Честолюбивый рейзер, зажавший в кулаке скромный (хотя и набитый желтыми пунктами) Ключ с четверкой, время от времени стремился сам себе подтвердить свой истинный разряд. «Организация» нулевика как раз была таким подтверждением, тестом для рейзера, ежедневно «одалживающего» свой высший разряд интеллекта менее способным клиентам. Но нельзя перетягивать струну. Кроме того, операции «один на нуль» случаются редко. Впрочем, и стоят немало. Одна такая операция обеспечивает рейзеру финансовое благополучие на полгода. Клиенты тоже не внакладе: с нулем можно пробиваться на самые высокие должности. Если человек любит работать, разумеется. Либо – если у него есть, так сказать, «рука, где надо». Снеер верил, что «рука, где надо» тоже имеет значение. Ничего, что вопросы о выделении работы объективно решает компьютер. У Снеера на счету было уже несколько побед над объективными экзаменующими компьютерами.
«Вроде бы раньше, – припомнил он, вытянувшись на диване в гостиничной кабине после того, как клиент ушел, – таких, как я, называли „неграми“. Они сдавали за других экзамены, писали кандидатские диссертации и научные труды. Почему они не могли или не хотели делать этого для себя, а поднимали в гору других? Видимо, это лучше оплачивалось. Как и мне».
Установив таким образом генеалогию своей профессии и поместив ее корни в давних временах, он почувствовал себя немного увереннее: не погибнет рейзерство, коль у него столь давние и богатые традиции.
Он пришел к выводу, что слишком обеспокоился инцидентом со шпиком. Ведь провокация, на которую он клюнул, не могла быть направлена на него как на рейзера. С таким же успехом это могла быть обычная проверка Ключа, последнее время ходили слухи о появлении фальшивых. Не исключен и выборочный контроль случайных прохожих. Вот только… тот вопрос! Вопрос был на уровне по меньшей мере двойки, словно извлеченный из контрольного теста. А он, Снеер, не раздумывая, машинально, с профессиональной легкостью ответил на него случайному прохожему! Он, известный всем как четверяк!
А может, всему виной Ключ? Проверяют их подлинность. У Снеера Ключ был самый что ни на есть настоящий, без каких-либо переделок, подмагничивания, ничего такого. Обычный легальный Ключ гражданина четвертого разряда, ежемесячно представляемый для перекодирования и никогда не вызывавший сомнения ни у властей, ни у торговых, кассовых или расчетных автоматов. А то, что на нем было много желтых пунктов, так за это еще никому головы не снимали. Дело личное. Можно, черт побери, иногда получить в качестве презента от хороших друзей.
Он поймал себя на том, что мысленно подготавливает оправдания, поэтому поскорее переключился на другую тему. Требовалось составить какой-то план для того паренька.
В ситуации малопонятной, когда неизвестно было, чего хочет от него полиция, Снеер решил не рисковать. С юношей он договорился на сегодняшний вечер в одной из Станций Тестов на окраине города. Он знал, что лучше действовать в поздние часы, когда техники утомлены, смотрят телевизор и не обращают особого внимания на посетителей. Он мысленно пробежал все уже испробованные на практике известные
