«Дальтоник. Телефон… Звонить вечером».
Он как раз размышлял, что бы это могло значить, когда к его столу подошел Прон. Выглядел он паршиво, но бодрился. В руках держал газету.
– Читал? – спросил он, усаживаясь напротив Снеера с кружкой пива.
– Угу. Кажется, они пошли в другую сторону. Можем спать спокойно.
– Ты – да. А у меня только еще началось.
– Во что ты влип, Карл?
– Меня хотят прикончить. – Лицо Прона выдавало внутреннее напряжение, глаза беспокойно бегали по бару. – Я думал, они ведут со мной честную игру, делал что велели. А теперь, вместо того чтобы платить, они хотят избавиться от свидетеля.
– Какое-то большое дело?
– Для них чертовски большое.
– Для тебя, кстати, тоже. Десять тысяч – не фунт изюму.
– А… ты откуда знаешь? – перепугался Прон.
– Пункты глупых не любят. Помни об этом и держи Ключ на заднице, а не размахивай перед глазами всего Арголанда.
Прон опустил глаза.
– Ты прав. Во всяком случае, благодарю за помощь. Не думал, что у тебя такая тяжелая ручища.
– Потому что я пользуюсь ею умеренно, что и тебе советую в отношении Ключа и пунктов. Я уже дважды против воли вляпался в твои паршивые делишки и больше не намерен подставлять за тебя лоб. Впрочем, я теперь буду занят.
– Нашел работу?
– В полном официальном значении этого слова.
– Ты?
– Представь себе! – Снеера забавляло изумление Прона. – Платят хорошо, почему не попробовать?
– Как нулевику?
– Нет. Как четверяку.
– Не понимаю.
– Если б только это, – буркнул Снеер.
– Ну так объясни.
– Мы не выдаем наших секретов, – резко бросил Снеер, а Прон покраснел.
– Ну, пойми, я не могу тебе сейчас ничего объяснить, – промямлил он. – Сам видел. Боюсь.
– А, брось. Что же до той девушки, то все остается по-прежнему. Через несколько дней сообщу тебе свой новый телефон. – Снеер заглянул в газету. – Кстати, вот что… Не знаешь, кто такой «Дальтоник»?
– Человек, который не различает цветов.
– Это-то и я знаю. А вот тут, взгляни.
Прон прочел указанное Снеером объявление и усмехнулся:
– Ах, это… Не слышал? Совершенно новое изобретение. Генератор электромагнитного поля. Если его приставить к расчетному либо кассовому автомату, он нарушает его функционирование. Владелец такого прибора за соответствующую оплату отправляется с клиентом на закупки. Когда тот расплачивается, этот приставляет генератор к определенному месту на корпусе кассового автомата, тот на секунду глупеет и превращается в «дальтоника»: берет с Ключа красные пункты, хотя покупка требует зеленых. Обнаружить это невозможно, потому что после выключения генератора автомат приходит в нормальное состояние, а на счет клиента в Банк идет информация об изменении реестра красных пунктов.
– Отлично! – бросил Снеер.
– Для меня без разницы. Я не пользуюсь красными! – поморщился Прон.
– Потому что глуп! – сочувственно покачал головой Снеер. – Когда этот метод распространится, зеленые упадут в цене…
– Не понял…
– Подумай! Если за красные можно купить то же, что и за зеленые, то разница в стоимости упадет до уровня комиссионных, которые берег владелец дальтонизатора. На твоем месте я сейчас же помчался бы к Банку и продал все зеленые по четыре красных, если они еще не упали ниже.
– Знаешь, – удивленно сказал Прон, – у тебя нулевиковая голова! Я б не догадался!
– Между прочим, из нас двоих экономист не я, – с ехидством проворчал Снеер.
– Филип тебя вчера искал, – сменил тему Прон. – Он тебе еще должен пункты. Придет сюда около одиннадцати.
– А и верно. Там есть несколько пунктишек. Сотня желтых, – меланхолически заметил Снеер.
– Ничего себе – пунктишки!
– Ты, Карл, никогда не соберешь большой суммы! – Снеер сочувственно покачал головой. – Если хочешь иметь много пунктов, ты должен относиться к ним легко. А ты холишь и голубишь каждый пунктик, даже если их у тебя вон сколько!
– Значит, по-твоему, десять тысяч не так уж много?
– У меня бывало и побольше. Не успеешь оглянуться, как они будут стоить половину. Пункты надо тратить!
– Верно! Еще два года назад за желтые покупали только деликатесы да товары роскоши, а сегодня уже на одних зеленых не проживешь.
– Сами виноваты! Все больше дурней с завышенным разрядом, которые получают желтые и прикидываются, будто работают. А от их «работы» товаров в магазинах не прибывает.
Прон наморщил лоб и глубоко задумался.
– Когда мы дойдем до цели, – сказал он немного погодя, глядя в окно, – тогда достигнем нашего идеала всеобщего счастья, когда все, независимо от разряда, будем получать столько желтых, сколько сейчас зарабатывает толковый нулевик. Но тогда нам их хватит ровно на то, что сегодня может иметь шестиряк за свои красные.
– Вундеркинд! – рассмеялся Снеер. – Однако ты не все растерял, кое-что еще осталось от институтской экономики.
– Чихал я на такое счастье, – буркнул Прон.
В одиннадцать Снеер встретился с Филипом. Парень был счастлив, радовался своему второму разряду и возлагал массу надежд на грядущие успехи. Сейчас он еще был в отпуске, окрашенном приятной перспективой удивить начальника, который тоже был двояком.
«Напрасно радуешься, – думал Снеер, приходуя остаток долга с Ключа Филипа. – И ведь мучают тебя угрызения совести. Ты слишком порядочен, чтобы достигнуть чего-либо в нашем мире».
В полдень он отправился в амбулаторию. В эту пору врачи принимали в основном неработающих, так что большое количество пациентов не удивило Снеера. Он терпеливо выстоял очередь к знакомому врачу.
Когда вышел предыдущий пациент, Снеер скользнул в кабинет. Не успел он прикрыть за собой дверь, как услышал:
– Разряд? На что жалуетесь?
– Четвертый, как всегда, – весело сказал он. – Как дела, Дан?
– Ах, это ты! – врач поднял голову. – Как дела, старый мошенник?
– Неплохо, клепальщик! По-прежнему пунктики клепаешь? У меня дело за желтые.
– Ну? – Врач потянулся к блокноту. – Свидетельство о смерти? Справка о здоровье? Надо думать, не бюллетень о временной нетрудоспособности?
– Ни боже мой! Я хотел, чтобы ты занялся моей матерью. У нее неважно с желудком.
– А у кого сегодня хорошо? – вздохнул врач. – Всему виной стьюпидаторы[10].
– Что-что?
– Дрянь, которую добавляют в жратву и пиво, идущие за красные. Дает непредвиденные побочные эффекты.
– Что еще за добавки? Не слышал.
