– Оглупляторы. Об этом не говорят, но они уже перестали быть тайной. Придется нашим гениям придумать что-нибудь новенькое. Шестиряки начинают шуметь. Так мать, говоришь?
– Да. В Северном районе, но я покрою все издержки, если согласишься.
– Лады. Поговорим позже, только кончу с теми, за дверью. Это недолго. Сядь за ширмой и подожди.
Снеер прошел за ширму, а врач крикнул следующего пациента. Он спешил, чтобы не заставлять дружка ожидать, и прием выглядел примерно так:
– Разряд? На что жалуетесь?
– Шестой. Сильные головные боли и…
– Пьете?
– Нет.
– Курите?
– Да.
– Много?
– Двадцать в день.
– Слишком много. Когда бросите курить, зайдете снова. Пять пунктов. Следующий.
– Разряд? На что жалуетесь?
– Пятый. Болят коленные суставы.
– Пьете?
– Да.
– Курите?
– Немного.
– Перестаньте пить и курить. Пять пунктов. Следующий.
– Разряд? На что жалуетесь?
– Шестой. Желудок у меня болит.
– Пьете?
– Немного.
– Курите?
– Самую малость.
– Снотворное принимаете?
– Случается.
– Не пить, не курить, порошков не принимать. Пять пунктов. Следующий.
Через несколько минут за дверью не осталось никого.
– Это был сверхскоростной вариант, – оправдывался врач. – Обычно я разговариваю с ними немного дольше.
– И не осматриваешь? – удивился Снеер. – Я гляжу, у тебя полный набор самой лучшей диагностической аппаратуры!
– Жаль времени. Ты же слышал, каждый пьет либо курит. Думаешь, легко бросить пить и курить? Они должны верить, что сами виноваты в своих недугах. Я не могу тратить время на пациентов, которые платят по официальному прейскуранту пять красных за консультацию. Моя ставка не зависит от того, сколько я их приму. Работающие разряды считают себя обязанными вручать дополнительный гонорар в желтых, а этим, даже если они и захотят, нечем!
– Любопытно, что бы ты сделал, если б оказалось, что кто-то из них не курит и не пьет? – засмеялся Снеер.
– О, это мелочь! Велел бы вылечить или вырвать несколько зубов. Самый простой способ отделаться от пациента надолго. Они боятся дантиста как огня. И не зря. Вероятно, тебе не доводилось пользоваться услугами стоматологов за красные пункты? Вот у них – способы! Не чета нашим. Так что когда я посылаю кого-то к дантисту, то знаю наверняка, что он не вернется ко мне, пока у него зубы сами не выпадут от старости!
– И что тогда?
– Говорю, что против его болезни нет лечения. Старость – дело нормальное, в человеке все когда- нибудь кончается.
Врач был явно оживлен и в хорошем настроении, которое еще больше улучшилось, когда Снеер назвал размер аванса.
– Скажи, Дан, – спросил Снеер, прежде чем попрощаться, – возможно ли такое воздействие на мускулы человека, при котором они во много раз увеличивают свою силу?
– Тренинг или фармакология?
– Ни то, ни другое. Речь идет о каком-то биоэлектрическом стимуляторе или чем-то подобном.
– Знаю, что, например, под гипнозом человек может проявлять определенные физические свойства, не выступающие в нормальном состоянии. Стимуляция? Возможно. В определенной степени. Это, пожалуй, требовало бы довольно сложной аппаратуры, включенной в нервную систему. Ты знаешь, в человеческом организме скрывается масса неизведанных возможностей. Когда-то занимались такими исследованиями, но последнее время как-то поутихло.
Выйдя от врача, Снеер направился на Двенадцатую улицу, где дигер Бенни держал антикварный магазин. В магазине было несколько человек. Бенни явно нервничал, и Снееру показалось, что он подает незаметные знаки. Тогда он стал просматривать полки с мелочью, искоса наблюдая за остальными посетителями. Двое из них – пожилая женщина и седовласый мужчина, выглядевшие по меньшей мере на двойку, интересовались графикой, развешанной на одной из стен. Третий, молодой мужчина с туповатым выражением лица, внимательно просматривал старинные книги, стоящие на стеллаже в глубине магазина. По тому, как его тонкие руки держали и открывали том за томом, можно было сделать вывод, что нечасто он брал в руки столь необычный предмет, как книга.
Именно на него были направлены беспокойные взгляды хозяина, щуплого подвижного старичка с бледно-голубыми пронзительными глазками, бегавшего вокруг стола, заваленного старыми журналами, керамикой, древними часами и множеством иного старья.
Снеер медленно подошел к столу, Бенни бросил ему короткий, выразительный взгляд, потом, продолжая следить за мужчиной у стеллажа, немного приподнял гору старых еженедельников, показывая спрятанные там бумаги, а сам направился к полкам с книгами, вероятно, чтобы отвлечь внимание клиента.
Перекладывая еженедельники, Снеер вытащил из-под них несколько тонких брошюрок, медленным движением сунул себе под блузу и лениво направился к выходу. Эти манипуляции не ускользнули от внимания типа, копавшегося в книгах.
– Простите, – услышал Снеер за спиной, когда брался за ручку двери. – Минуточку!
Он остановился и повернул лицо к парню, стоявшему теперь на середине магазина. На лице у Бенни, оказавшегося позади него, отразилась растерянность. Остальные посетители, бросив быстрые взгляды назад, вернулись к картинкам на стене, прикинувшись, будто ничего не заметили.
– Извольте показать, – потребовал юноша, сделав два шага к Снееру.
– Что именно?
– Бумаги, которые вы спрятали.
Его вытянутые руки едва успели ухватиться за клапан кармана Снееровой блузы, как тот стиснул юноше запястье и не отпускал, пока не услышал хруст ломавшейся лучевой кости. Увидев перед собой искривленное от боли лицо, разжал пальцы, рука противника бессильно упала, а Снеер повернулся к двери и не спеша направился к подземке. Спустя мгновение до него долетел скрипучий голос Бенни, выкрикивающего что-то относительно мерзавцев, среди бела дня нападающих на мирных граждан. Снеер усмехнулся, ускорил шаги и скрылся в подземном переходе.
В отеле он просмотрел брошюры. Это были экземпляры одного и того же текста, озаглавленного «Недостающая глава», отпечатанного примитивным способом на твердой бумаге. Одну он сунул в карман, остальные спрятал в постели. Он знал, что очередной визит к Бенни придется отложить на потом. То, что он сломал руку работнику администрации, каковым, несомненно, был юный «библиофил», должно было повлечь за собой следствие и наблюдение за хозяином магазина, и без того уже подозреваемым в хранении нелегальных произведений.
