– Привет, Утконос, – он обожал давать своим сотрудникам и пациентам разные клички и потому никогда не помнил их настоящих имен. – Как наши дела?
Для проверки состояния больных Доку Сэму не понадобилось делать обход, достаточно было пройти в штаб (почему-то в спецсекторе привилась военная терминология, что неудивительно, если учесть количество агентов спецслужб и офицеров Пентагона, которые постоянно сшивались здесь). В штабе всегда находился дежурный врач. Туда на комп поступала и обрабатывалась вся информация о жизнедеятельности всех органов и систем пациентов отделения.
Доктор Браун, прозванный Утконосом, сидел в кресле, напоминающем кресло капитана космолайнера. Перед ним зависли в воздухе сложные цветные объемные диаграммы. Нормальному человеку они не говорили ничего, но специалист просматривал их с такой же легкостью, как просматривают комиксы. Достаточно было беглого взгляда, чтобы понять, как живут пациенты, каково состояние их здоровья. А главное, не возникла ли где она – пугало и богиня спецотделения, причина его создания и головная боль персонала – госпожа Аномалия.
– Ночь прошла спокойно, – сообщил доктор Браун, нос которого действительно чем-то напоминал утиный клюв.
– Отлично, – хмуро пробурчал ведущий психиатр, теребя небольшую жесткую щеточку усов над верхней губой. – Изумительно. Прекрасно.
Док Сэм пробежался по помещению и плюхнулся в соседнее кресло. Он затребовал на экран перед собой изображения из боксов повышенной защиты.
Последние недели в отделение один за другим поступали весьма странные пациенты, четверых из которых пришлось поместить в блок повышенной защиты. За предыдущие сорок лет существования спецотделения блоки повышенной защиты использовались считанные разы. А тут в течение двух недель – четыре. Это было невиданно! У Дока Сэма было гнетущее предчувствие Больших Событий. А Большие События – это радость для историков, для других же людей, которые в них участвуют, это кара Господня. Поэтому ежедневно, перешагивая порог своего «штаба», Док Сэм содрогался от предчувствия наступления этих самых Больших Событий.
– Как в боксах повышенной защиты – активность у «фокусников» не проявлялась? – деловым тоном спросил Док Сэм.
– Тихи, как агнцы. При такой защите ни одна «акула-вонючка» пальцем пошевелить не сможет, – усмехнулся Утконос.
– Доктор, – пронзил его взглядом Док Сэм, – вы до сих пор не поняли, с чем мы имеем дело?
– Я понимаю, сэр, – Утконос поморщился, зная, что нарвался на очередной приступ немотивированной раздражительности шефа.
– Это Аномалия… А при Аномалии возможно все.
– Так точно, сэр, – Утконос готов был вскочить и щелкнуть каблуками.
Док Сэм посмотрел на него мягче.
– Расслабьтесь, – он нагнулся над Утконосом, щелкнул перед его носом пальцами и деланно захохотал.
«Псих чертов», – подумал Утконос, но с некоторым оттенком уважения, поскольку все знали способности Дока Сэм, одного из лучших психиатров Аризоны. Но то, что он слегка не в себе – этого не скрывал даже он сам, достаточно вспомнить его «Записки сумасшедшего психиатра».
– А как Его Преосвященство Обезьяна? – осведомился Док Сэм.
– Глухо. Чего мы с ним возимся? – пожал плечами Утконос. – Он давно превратился в бурдюк, в котором прокисло все вино. Он ни на что не способен. Ни на что не годен. Его место на свалке.
– Аномалия, Утконос, черт возьми! – в бешенстве заорал Док Сэм. – Госпожа Аномалия! Она не прощает идиотской успокоенности!
Утконос поежился. Ему показалось, что шеф сейчас пнет его ногой. Но психованный психиатр опять успокоился.
– Покажи Его Преосвященство Обезьяну! – потребовал он.
Утконос коснулся призрачной клавиши на СТ-пульте – самого пульта не было, была его голограмма, но касания иллюзорных клавиш приводили к такому же эффекту, как если бы они были настоящими.
На экране контрольного СТ-монитора, занимавшего чуть ли не всю стену «штаба», возникло изображение небольшого прямоугольного помещения, чьи стены, пол и потолок были обиты мягким пористым «силоэластиком» – уникальным веществом, в котором вязли любые усилия пациентов. Об него можно было биться головой, руками, на него можно было падать с высоты и при этом не получать ни малейших повреждений – он служил мягкой подушкой и надежной защитой. Так же в помещении было полно аппаратуры. Вздымались кольца тонкоэнергетических диагностов, крутились спирали эфирных сканеров. Пациент при всем желании не смог бы дотронуться до них, компьютер при приближении пациента изменял положение аппаратуры, вещи двигались, как живые зверушки, боящиеся чужого прикосновения. Бокс был совершенно безопасен. В нем невозможно было причинить себе телесные повреждения. При признаках буйства пациента надежно спеленали бы силовые поля.
В боксе находился до безобразия толстый чернокожий человек, не подававший признаков жизни. Его обнаженное тело казалось огромным бурдюком с жидкостью, которая волнами перекатывалась под кожей. Он парил в воздухе в линиях силовых полей.
– Черный шаман! – с чувством произнес Док Сэм, внимательно вглядываясь в пациента.
В недавнем прошлом истинный владыка планеты Ботсвана, глава культа Буду, Черный шаман был вывезен со своей родины, которую пытался утопить в крови, и попал в руки исследователей. Пентагоновские ученые пытались исследовать магию великого колдуна и научиться использовать ее, создавать технические системы, воссоздающие схожие эффекты. Но получилось все по-другому. Черный шаман взял под психотронный контроль несколько человек и едва не развязал галактическую войну между двумя супердержавами – ОПАи Московитянской Федерацией, после чего и был отправлен в блок высшей защиты в подводную клинику. Но идея исследовать его суперспособности еще жила.
После всех своих неудач Черный шаман впал в депрессию. Его биополевая суперэнергетика стала
