– Но ты выжил?
– Я выжил. Я нашел проход. Я скрывался. И я очутился там.
– В Чумном районе?
– Да…
– Что ты там видел?
– Дома. Людей. Странные машины. Странные дворцы… Там чисто. Там хорошо. Они чувствуют себя там прекрасно… Там призраки. Там много призраков.
Колючка заерзал и напустил на лицо выражение – мол, я предупреждал, что он немного не в себе.
– Кто там живет? – спросил разведчик.
– Люди в черном… Они сильные. Я знаю, где скрыта сила. Там большая сила.
Госпитальер зажмурился. Что-то смущало его в Сколопендре. И вдруг он понял – что именно. Бродяга был полуоткрытым сенсом. Его экстрасенсорные способности не расцвели во всей полноте, он не владел ими сознательно, но интуитивно он ощущал веяния сил.
– Что за сила? – спросил госпитальер.
– Я не знаю. Силу излучают люди… Там много странного. Люди-призраки. Дома-призраки.
– Дома-призраки?
– Да. Касаешься стены и проходишь внутрь. Там мокро, темно. Противно. И не видно ничего.
– Ну это ты заговариваешься, дружище, – улыбнулся Колючка.
Жестом Филатов приказал ему помолчать.
Эта часть рассказа была абсолютно достоверна. Сколопендр довольно точно изложил чувства человека, попавшего внутрь СТ-проекции.
– Много там домов-призраков?
– Много. Очень много.
– Полрайона – маскировано, – произнес по-русски Филатов. – Они окопались там крепко.
– Он говорит правду. Он психически почти здоров, – сказал госпитальер.
– Что там еще? – обратился к Сколопендру Филатов.
– Большой дом. От него веет холодом… Я слышал оттуда стоны.
– Крики?
– Стоны. Не ушами. Душой. Там собраны десятки скорбящих душ.
Сколопендр начал истово креститься. Колючка не выдержал и перекрестился вместе с ним. Даже последний бродяга, проклявший мир и проклятый в нем, был в Ла-Пасе фанатичным католиком.
– Еще небольшая процедура, – Сомов сел напротив Сколопендра. Бродяга испуганно дернулся, но госпитальер дружески положил ему руку на плечо. – Не бойся. Так надо. Теплота. Твои веки тяжелеют.
Колючка, крестясь, изумленно смотрел, как Сомов ввел Сколопендра в гипнотическое состояние. Под гипнозом из него высосали всю информацию, которую тот вынес из чумной зоны, а также о проходе туда.
После часа работы Сомов вернул Сколопендра в нормальное состояние.
– Мы все равно заблудимся там, – сказал Сомов. – Там есть какой-то центр, от чего все и идет. На такой территории его не найти.
– Сколопендр не прост. Слишком научно объясняется. Особенно касательно вопросов геологических пород, отложений, – Филатов повернулся к Сколопендру. – Кем ты был до того, как попал на улицу?
– Я?.. Я был… Очень давно… Я был профессором, – он с трудом выговорил это слово.
– Преподавал?
– Университет. Геология.
– Я так и знал, что с ним что-то не в порядке! – воскликнул Колючка. – Но тут он врет! Как же – профессор.
– Я не вру, – в глазах Сколопендра вдруг появились слезы. – Это мое прошлое. Оно только мое.
– Максимум, драил туалеты в университете, – махнул рукой Колючка.
– Нет, неправда! – упрямо воскликнул Сколопендр. Он неожиданно открыл саквояж и начал вытаскивать тетради, книги.
– Вот. Тут мое имя. Я был тогда таким. Но такой я был никому не нужен. И я стал тем, кто есть. Здесь не нужны такие, как я, – всхлипнул Сколопендр, и из его рук выпала книга.
– Сборник геологических карт! – радостно воскликнул Сомов, беря книгу.
Сколопендр быстро потянулся к ней, но госпитальер успокоительно произнес:
– Я только посмотрю. Я сейчас же отдам.
Он пролистнул книгу. И ликующе ткнул пальцем в геологическую карту Ла-Паса, которую изъяли из всех библиотек.
