Видящий маг вынул из сумки «Бриллиант Таримана» и отметил:
— Камень потеплел.
— Значит, его двойник где-то рядом.
— Он в пирамиде… Оставайтесь здесь, — кивнул Видящий маг солдатам, и это предложение сильно порадовало их. — Я пойду туда.
— Возьми меня, — произнес принц.
— И меня, — воскликнул проводник. — Я мечтал об этом. Я помогу.
— Я не оставлю тебя, мудрый, — произнес твердо Раомон.
Видящий маг кивнул:
— Только возьмите инструменты. Нам придется хорошо поработать.
Неожиданно земля качнулась. Над вулканом заструился дым.
— Извержение может начаться в любую минуту, — сказал принц.
— Тем более нам надо спешить, — воскликнул Видящий маг.
До пирамиды идти было гораздо дальше, чем казалось. Горы скрадывают расстояния. Через час все четверо стояли перед узким проходом в обиталище Хрустального змея.
Внутри было жарко, сухо и пыльно. Пол заливала та же застывшая лава. Тесное помещение было пустым. Освещал его только луч света, падавший из прохода. На стенах были вырезаны иероглифы и изображения рогатых псов. Принц споткнулся обо что-то. Содрогнулся, увидев костяную руку, выглядывавшую прямо из лавы. Извержение застало здесь этого человека, и он так и не смог выбраться.
Видящий маг положил на ладонь «Бриллиант Таримана». Обычный наблюдатель ничего бы не заметил. Но принц, талантливый ученик Первого мага, нашедший третий камень стихий, выдержавший схватку с великаном-карликом в нижнем круге астрала, обладающий от природы особым зрением, глядел на вещи несколько иначе. Он видел громадную энергию, бьющуюся внутри камня, ощущал его токи. И почувствовал, что близнец «Бриллианта Таримана» — «Жало хрустального змея» — где-то рядом, под слоем лавы. Лишь бы его достать. Видящий маг и его спутники готовы были растереть в порошок всю лаву во всей долине и залезть в жерло вулкана, лишь бы добыть «жало».
— Начинаем, — кивнул Видящий маг, взял стальную кирку и сам весьма споро принялся за дело.
Порода была мягкая, и работа шла быстро. Но все равно, чтобы выполнить ее, понадобился бы не один день. Хакмас приказал выдолбить несколько ниш, а потом развязал кожаный мешок, вытащил оттуда несколько свертков и стал засовывать их в ниши.
— Что это? -.спросил Раомон. — Огненный порошок?
— Ты знаешь, что такое огненный порошок? — удивился принц.
— Знаю, — кивнул Раомон. — А также знаю, что секрет его утерян давно. Лишь ходят легенды, что он еще где-то создается.
Видящий маг закончил работу, протянул от мешочков жгут, пропитанный горящим материалом, аккуратно все отмерив. Мешочки должны взорваться одновременно. Он рассчитывал, что взрыв не разрушит верхушку пирамиды.
Выбрались наружу. Тут Хакмас поджег жгут и велел всем спрятаться за валунами.
Принц, лежа на теплой земле, ощущал ее неизмеримую мощь. Трясти вроде бы стало немного больше. Это будет несправедливо, если их накроет извержением вулкана. Сколько сил потрачено, сколько препятствий преодолено. Но принц в очередной раз убеждался, как ничтожны проблемы и суета людей по сравнению с жизнью и буйством стихий.
Послышался грохот. Стены пирамиды выдержали. Внутри была разворочена почва. Немного времени понадобилось, чтобы раскопать уходящий внутрь пирамиды проход. Он был придавлен большой плитой. Опять пригодился огненный порошок. И наконец путь был открыт.
Тут пирамиду затрясло.
— Хрустальный змей гневается, — воскликнул Аргон.
— Ты боишься его? — осведомился принц.
— Я радуюсь его злости!
Принц почувствовал, будто по волосам прошлась чья-то рука, ощутил легкий шелест. Какое-то давление. И ему стало нехорошо. Он знал это ощущение, помнил его. Ему было восемь лет, и это было за минуту до того, как в провинции Паркас, где располагается весенний Императорский дворец, началось землетрясение. Не погиб тогда он лишь чудом.
— Нам надо торопиться! Сейчас взорвется вулкан, — произнес принц.
— Уходите. А я не уйду без «жала», — ответил Видящий маг, отшвыривая последние осколки породы.
— Нет, — крикнул принц.
Видящий маг вынул из кармана светящийся шар, которым обычно освещаются улицы городов Атлантиды. Тот мерцал в темноте, разгораясь и бросая на стены причудливые розовые отблески.
Вниз шла лестница со стершимися ступеньками. Раомон и Аргон наотрез отказались уходить и устремились вслед за своими хозяевами.
Здесь было душно, жарко, давили стены, разрисованные яркими, будто сегодня созданными рисунками. Скоро все очутились в просторном помещении. В центре него стояла металлическая, черного блестящего сплава плита. На ней под прозрачным колпаком находился бриллиант, похожий на «Бриллиант Таримана» — удлиненный, раздваивающийся и действительно напоминающий чем-то змеиное жало. Пол заходил ходуном. Слышался рокот.
— Началось извержение! — воскликнул принц. Видящий маг поднял булыжник и ударил о колпак. Тот не поддался. Тогда принц врезал по нему киркой — без видимого эффекта. И тогда за колпак принялись все трое. Тоже безуспешно. Вместе с тем пол трясло все сильнее.
— Уходите! — приказал Видящий маг.
— Или с тобой. Или никто! — воскликнул принц. — Огненный порошок.
От взрыва порошка купол пошел трещинами. Довершили дело кирки. Видящий маг положил на ладонь бриллиант. И помещение прорезал радостный вопль.
— Вырвано жало у Хрустального змея! — Проводник упал на колени и радостно ударил ладонями по теплому полу.
— Уходим! — прикрикнул Хакмас. Они пробрались наверх. Снаружи шел жар, как из открытой печки. Извержение началось.
— Быстрее! — крикнул принц. Он почувствовал неладное.
Еще раз тряхнуло пол. И узкий луч света, падавший снаружи, исчез.
— Что случилось? — воскликнул Раомон.
— Обрушился кусок скалы и завалил выход, — сказал принц.
— Мы не сдвинем его, — вздохнул Раомон.
— Нет, — покачал головой принц…
РУСЬ. ТОРГ
Роман рассудил здраво, что в самом городе ему пока появляться не след. Если боярина Матвея удалось прикончить, то сейчас в городе такой шум и суета, что ловят и правых, и виноватых. А уж кабак наверняка вверх дном перевернули. Поэтому с Иосифом он заранее договорился встретиться в заброшенном займище у скрытой в лесах просеки.
Всегда готовый к неожиданностям, атаман осторожно выглянул из-за деревьев, внимательно осмотрелся. Непохоже, чтобы здесь сейчас была устроена засада. Успокоившись на этот счет, он бодрым шагом направился к вросшему в землю домику.
Покосившаяся черная избушка вид имела убогий, но большинство крестьянских домов на Руси выглядели не лучше. Стоили они недорого, возводились быстро и легко, так что издавна простой человек не был сильно привязан к земле, завсегда мог сняться и с небогатым скарбом в сопровождении семьи отбыть куда глаза глядят. Страдали от того и крупные землевладельцы, и государь, и это было также одной из причин прикрепления суровыми законами крестьян к земле.
— День добрый, — сказал атаман, распахивая дверь и кивая сидящему за столом кабатчику.
— Заходь, заходь, гость знатный. Чувствуй себя как дома, — Иосиф встал и, лукаво улыбнувшись,
