– Никита, посоветуйся со своим булыжником, куда нам дальше? И не надул ли он нас?
– Нужно идти в глубь грота… – произнес Сомов.
Очень скоро друзьям пришлось уже не идти, а плыть, поскольку глубина воды в гроте значительно увеличилась. А потом они уткнулись в стенку.
– Подводой есть проход.
– Давай наденем маски для подводного плавания и нырнем, – отфыркиваясь от воды, произнес Филатов.
Друзья выбрались на каменистый просторный выступ, на котором можно было передохнуть.
– А что, у тебя есть маски? – недоверчиво осведомился Сомов.
– Есть несколько карандашей со сверхконцентратом дыхательной смеси. Каждый такой «карандаш» рассчитан на четыре часа работы под водой. Они у меня в рюкзаке.
Маска представляла собой прозрачную пленку, наглухо покрывавшую лицо тонким слоем. К ней подсоединялся газовый «карандаш», наполненный смесью, позволявшей опускаться на глубину несколько десятков метров и избегать декомпрессии. Нижняя часть «карандаша» содержала удобный загубник.
– Как дышится? – осведомился Филатов, поправляя «карандаш» на маске госпитальера.
– Более-менее, – кивнул тот, сделав несколько пробных вдохов и выплевывая загубник.
– А это вместо ласт, – Филатов вытащил из контейнера полимерформатор. Работая с ним, он за две минуты соорудил полимерные пластинки, напоминающие ласты. Полимерформатор, занимающий немного места, мог создавать предметы из полимерных пластинок площадью до двух квадратных метров.
– Годится, – сказал Сомов, приладив пластины к ногам. Полимерформа, входящая в тревожный комплект, могла принимать любую форму
– Тогда ныряем! – распорядился Филатов и первым погрузился под воду.
Прозрачная зеленоватая вода на глубине стала гораздо более прохладной, чем на поверхности. Приглядевшись, Сомов увидел, что его друг ощупывает стену. Наконец, подчинившись течению, он сумел отыскать провал в стене, куда устремлялась вода. Подав знак другу, мол, «делай, как я!», Филатов протиснулся в узкое отверстие.
Минут через пятнадцать быстрое течение вынесло друзей в океан. Тут не могло быть сомнений. Тепло, светло и колоссальные подводные просторы. Они были где-то на глубине двадцати метров. Дно виднелось под ними. Подводная жизнь здесь била ключом – в коралловых зарослях плавали ленивые рыбины, морские ежи шевелили полуметровыми иголками, стаи мальков переливались всеми цветами радуги.
Филатов пожал плечами и развел руками – мол, стоило ли через Лабиринт лезть, чтобы очутиться в океане. Не проще было сразу сюда бултыхнуться?
Сомов был готов с ним согласиться. Но тут он едва не выпустил загубник и замахал руками, показывая другу вправо.
Филатов повернулся и тоже задергался.
Из-за коралловых рифов, как торпеды, на них заходили желтые акулы, покрытые фиолетовыми продольными полосами. Таких тварей госпитальеру и резиденту раньше видеть не доводилось. И, судя по намерениям рыб, этим людям вообще больше ничего не доведется увидеть.
Акулы атаковали.
Сомова слегка развернуло, когда рядом пронеслась с невероятной скоростью полосатая акула… Хотя нет, не акула. В ней что-то было от дельфина.
Две из них кружили вокруг Филатова. Тот пытался открыть рюкзак и извлечь из него игольник. Но рыбина просто выбила рюкзак из его рук и пронеслась мимо.
«Соображает», – прикинул Сомов.
Рюкзак медленно опускался на глубину, прямиком в расщелину. Сообразив, что потеряв рюкзак, они теряют все свое вооружение и приборы, Сомов попытался спасти его, подхватив до того момента, когда он окажется на слишком большой глубине, на которой его будет невозможно достать без специального глубоководного снаряжения. Но было уже слишком поздно. Прямо на госпитальер а в «боевом развороте» выходили сразу трое дельфино-акул. Одна из них открыла зубастую пасть– в три ряда острые зубы, как положено у акул. «Доплавались», – мелькнула мысль. В общем-то, чем-то похожим и должно было кончиться. Слишком много Сомов обманывал смерть за последнее время. Когда-то костлявой это должно было надоесть. На сей раз она не собиралась отступать
Зубастая пасть сомкнулась на его ноге.
Шествие растянулось на сотню метров и торопливо двигалось вперед по Лабиринту.
– Здесь. Чую, чую, – шептал Черный шаман, и Динозавру казалось, что кровопийца уже дошел до предела. – Здесь, здесь, здесь, – часто дышал он, ощущая видимые лишь ему следы. – Здесь… Ах, близко. Совсем близко… Лабиринт их запутал. Духи Лабиринта убили их. Я знаю. Хищники мабуку убивают не всех. Но их убили…
Динозавр вдруг взглянул на себя и на то, что происходит с ним, как бы со стороны. И засмеялся как-то истерически. Старший агент ЦРУ бродит по подземельям с толпой дикарей и одуревшим от крови сумасшедшим убийцей и ищет какие-то идиотские сокровища, которых, скорее всего, и в природе нет. Он вынужден слушать этот бред, смотреть, как пьют человеческую кровь, унижаться перед толстой обезьяной. Есть такая московитянская поговорка «не лезет ни в какие ворота». У московитян есть поговорки на все случаи жизни.
Рука Динозавра потянулась к ЭМ-автомату. Унего было желание разрядить его в Черного шамана, а потом дать приказ положить всю эту толпу обезьян. Проблем нет. Копья, топоры, дротики и один пороховой пистолет вряд ли помогут дикарям в схватке с «Ястребом» – одной из лучших спецгрупп Аризонии. Ребята порубают их всех и не поморщатся.
