мои несколько раз чуть не соскользнули. Но я должен был стоять здесь. Хотя еще не знал почему.
Глаза стоящего рядом со мной Адепта были закрыты, скулы четко очерчены, в каждой его черточке отражалось нечеловеческое напряжение. Он боролся! Собирая все силы духа, он вел невидимую и непонятную обычным смертным войну. Только благодаря ему разбушевавшаяся стихия еще не переломила легко, как соломинку, «Санта-Крус». Адепт знал, что происходит. Еще важнее, он знал, что делать. Но и он не мог сдержать такой напор. И лучше, чем кто бы то ни было, он понимал: мы проиграли этот бой.
С треском обломилась бизань-мачта, придавив матроса и выбросив за борт еще двоих. Она едва не задела нас. Скоро и остальные мачты разлетятся на мелкие куски! Отчаяние охватило меня. Но к нему примешивалось и облегчение. Наш путь хотя и бесславно, но закончен. Я устал, и смерть явится для меня освобождением.
— Я знаю, что нам нужно, — неожиданно выдавил из себя Адепт. — Давай...
— Что?!
— Ты... — каждое слово давалось Адепту с трудом, — возьми у Генри... призрак.
Адепт говорил о плоской коробочке, которая создавала иллюзии.
Я не знал, зачем эта штуковина понадобилась Адепту, но сейчас было не до споров. Нужно делать, что говорят, да пошевеливаться побыстрее.
По скользкой палубе, уходящей из-под ног, я бросился к люку. Мне повезло, и я смог преодолеть метры, отделяющие меня от черного зева. Вскоре я уже был в нашей каюте, где в углу съежился Генри, шепчущий под нос молитвы.
— Генри, нужна твоя помощь!
— Если хотите взаймы денег, пожалуйста. Они вам пригодятся на морском дне.
Он был неисправим. Даже на пороге погибели он чесал языком.
— Дай гризрак.
— Вы очень любезны. Мой папаша так любил эту вещь, и, как я понял, вы решили лично вручить ее ему..., На том свете.
— Если ты не перестанешь болтать и не дашь мне коробку, мы все вскоре будем обедать с твоими предками. Давай скорее!
Генри выбрался из угла, на его щеке запеклась кровь — наверное, наткнулся на что-то во время качки. Он протянул мне гризрак со словами:
— Эрлих, вы просто спятили.
По палубам я пробирался к цели, слыша плач, женские крики, стоны. Люди понимали, что доживают последние минуты.
— Куда вас несет, сеньор? — крикнул мне помощник капитана. — Умереть вы сегодня еще успеете!
Я оттолкнул его и выбрался на верхнюю палубу. Меня встретил мощный удар воды. Но я удержался, а потом кинулся вперед по скользким доскам. Деревянные части надстройки были искорежены, а многие просто разнесены в щепки. Непонятно, как еще держались люди. Когда ударила следующая волна, я был уже около Адепта, впившегося руками в тросы.
— Возьми!
Адепт схватил гризрак, отпустил трос и распрямился во весь рост. Он пробежал пальцами по бусинкам, и гризрак в его руках на миг вспыхнул молнией и погас, а потом засветился тусклым малиновым светом.
Еще одна разрушительная волна накренила корабль, вновь полетели щепки, и я едва удержался за поручни фальшборта. А Адепт не держался ни за что. Его непременно должно было смыть. Неужели он погиб?!
Я оглянулся в полной уверенности, что Адепта уже нет. Но он застыл метрах в трех от меня на досках ходящей ходуном палубы. Он был словно приклеен к своему месту, и ничто не смогло его сдвинуть. Очередная перекатившаяся через палубу волна просто разошлась перед ним. Теперь малиновый свет перекинулся на Адепта, сияли его руки и лицо.
Напор бури вдруг ослаб. Буря будто отодвинулась в удивлении, но сейчас же набросилась на нас с новой силой. Еще более ожесточенная. Похоже, отчаянное усилие Винера и помощь загадочного предмета не помогали.
Хрясь! Обломился верх фок-мачты. Следующего такого удара нам не пережить...
Я зажмурился, ожидая этого завершающего удара...
Но его не последовало. Шторм неожиданно присмирел. Через несколько минут он уже не был таким сильным.
Адепт спрятал гризрак в карман. Бой был выигран!..
— Мы нуждаемся в отдыхе, — прошептал Адепт. Как всегда, он говорил истину.
Качка продолжалась еще часа три, но она уже не была так опасна. Даже наш поврежденный корабль вполне мог противостоять ей. Это время мы провели в своей каюте. Винер, потерявший все силы, приходил в себя, не выпуская из рук гризрак. Неожиданно небо просветлело так же быстро, как потемнело недавно. Вскоре от былого кошмара не осталось и следа.
— Возьми. Эта вещь спасла нас, — сказал Адепт, протягивая гризрак Генри.
Англичанин с недоверием пожал плечами:
— С таким же успехом я могу сказать, что нас спасли мои молитвы в адрес Святой Марии. Молитвы мои она слышит настолько редко, что сегодня сочла за счастье пойти мне навстречу.
— Думай как хочешь.
— Я вообще не хочу думать. Пока что я вижу вокруг себя обычное колдовство, за которое сожгли массу народу — притом за вещи гораздо более безобидные. Надеюсь, когда-нибудь вы объясните мне, что все это значит.
Мы выбрались на палубу, где столпилось немало пассажиров и матросов, приходящих в себя. Люди понимали, что они вырвались из лап смерти, и поэтому наслаждались солнечным светом, способностью дышать, ощущать окружающий мир. Так наслаждаться простыми вещами может лишь тот, кто только что вернулся с того света, и это благостное состояние, увы, длится недолго. Уже начиналась обычная суета: капитан пытался оценить ущерб, причиненный судну, пассажиры прикидывали свои убытки и считали синяки и ссадины.
Во время шторма весь флот расшвыряло, и где теперь остальные корабли, не мог сказать никто. Я вдохнул полной грудью послегрозовой воздух. Былой ужас и напряжение уходили. После такого поражения и стольких растраченных сил Хранитель вряд ли предпримет в скором времени новую атаку. Думаю, до Кубы наш путь будет гладок.
Мне понадобилось немного времени, чтобы понять, как горько я ошибался в тот миг...
— Сатана! — послышался истошный крик. — Вяжите их! Враг рода человеческого пришел к нам в их облике!
Я обернулся, не понимая, что происходит, и увидел, что наш приятель монах-бенедиктинец Игнасио тычет пальцем... В кого бы вы думали? В нас.
— Я видел его! Люциферово племя! В шторм он светился, как свечка, сатанинским светом! Их нужно убить, пока не поздно!
И потянуло Генри за язык разглагольствовать о колдовстве и суровой каре за него. Накликал. Вот только этого нам и не хватало.
Грешно обижаться на монаха. Его порыв был искренним. Ему действительно хотелось, чтобы нас поскорее изничтожили. И он на самом деле считал, что мы слуги врага рода человеческого. И, что хуже всего, он действительно видел Адепта, окруженного неземным светом.
— О чем вы говорите, брат во Христе? — удивленно поднял брови Адепт. — Я вас не понимаю.
— Ты все понимаешь. Бес твое имя! Вокруг нас стала собираться толпа, раздались удивленные возгласы.
— Я вас очень уважаю, брат Игнасио, но вам просто привиделось.
— Ложь извергают твои змеиные уста! Я видел дьявольский ореол, окутавший тебя! И готов в этом поклясться на Библии.
