своей двоюродной сестре, жившей далеко от Лондона, договорился о частной лечебнице и уходе. Мне самой не пришлось ударить палец о палец.
– А тебе не приходило в голову, что ты уже взрослая и можешь сама позаботиться о себе? – сухо прозвучал голос с другого конца комнаты.
Лора сокрушенно вздохнула.
– Ты знаешь, что я привыкла жить по его указке.
– Я достаточно вынес, чтобы запомнить это на всю жизнь!
– Ты прав. – Она печально вздохнула. – После твоего ухода мне стало все безразлично, – продолжала она, немного помолчав. – В том числе и то, чем занят отец.
– Значит, и судьба ребенка тебя тоже не беспокоила?
– Неправда! – Лора ногтями вцепилась в медведя. – Ребенок был единственным, что у меня оставалось от тебя, – тихо добавила она.
– Я думал, ты меня ненавидишь.
– Я и ненавидела. – Ее глаза еще раз устремились на неподвижную фигуру Гарета. – Можно и ненавидеть, и любить одновременно.
На это Гарету возразить было нечего.
– Я осталась жить только ради этого ребенка, – призналась Лора. – Хотя и не слишком задумывалась, что будет потом. Я решила, что все образуется само собой.
– Вот в это я могу поверить!
– Но все получилось хуже некуда. Роды были тяжелые, и я несколько дней приходила в себя. Отец всегда был рядом. В голове у меня стоял дурман – наверно, от лекарств. Но я смутно помню, что отец давал мне подписывать какие-то бумаги. Он… Он был так добр! Говорил, что мне нельзя волноваться, что сам обо всем позаботится. Помню, я была ему очень благодарна. – Впервые за вечер ее голос дрогнул. – Следовало догадаться о его замыслах. Но я не догадалась… Никогда не прощу себе этого!
Словно из страшной дали, до нее доносились слова Гарета, смысла которых она не улавливала. Ее мозг был во власти кошмарных воспоминаний.
– Когда мне стало легче, я сразу же попросила принести ребенка, – продолжила Лора, словно разговаривая сама с собой. – До этого мне позволили всего лишь раз подержать новорожденного, и я очень хотела на него посмотреть. Я только о нем и думала. Сиделки ответили, что его принесут лишь при выписке, потому что мне нельзя волноваться. И я, как дура, поверила им!
У Лоры снова сорвался голос, и она на мгновение прижала к глазам крепко сжатые кулаки. Не сметь плакать! Только не сейчас!
– Лора…
Она не видела, как подошел Гарет. Он обнял ее и притянул к себе. Лора зарылась лицом в его надежное плечо. Дружеское участие помогло ей немного успокоиться.
– Если тебе трудно говорить, можешь не продолжать, – мягко промолвил он. – Об остальном я догадываюсь…
Лора замотала головой.
– Чем скорее ты все узнаешь, тем лучше.
– Как хочешь…
Нежные объятия Гарета придали ей сил.
– Правду мне сказал только отец. Он принял решение отдать ребенка еще до того, как тот родился. Я сама подписала документы, так что все было законно. Конечно, я умоляла его сказать, где искать ребенка, но он ответил, что уже поздно. Бумаги были переданы куда надо, а остальное его не касалось. Он уже ничем не мог – или не хотел – помочь мне. Он сказал… сказал, что когда-нибудь я буду ему благодарна за то, что он сделал, – убито закончила она.
Гарет уткнулся лицом в ее волосы, и Лора чувствовала, что его трясет. Ее же наоборот, после того, как все наконец открылось, охватило чувство невыразимого покоя.
– Прости меня, Лора, – глухо сказал Гарет. – Я не имел права осуждать тебя, не зная всей правды.
Она нежно провела рукой по его щеке, мокрой от слез. Сердце ее сжалось.
– У тебя действительно не было причин доверять мне, – честно призналась девушка.
– Ты слишком добра.
– Нет. Я понимаю, почему ты так думал. По правде говоря, я заслужила это наказание.
Голос Гарета окреп.
– Если кто и заслуживает проклятия, так это твой отец.
– Нет, – беззвучно вздохнула Лора. – Вначале я тоже так думала, поэтому и ушла из дома. Но когда он заболел, мне пришлось вернуться, и мы долго говорили о случившемся. В конце концов я поняла, что он искренне желал мне добра. Он хотел, чтобы я удачно вышла замуж, а ребенок помешал бы этому. Отец любил меня…
– Он выбрал странный способ доказать свою любовь.
– Может быть. Отец никогда не умел тонко и деликатно выражать свои чувства, но был убежден, что все делает для моего блага. – Лора снова вздохнула, вспомнив о тяжелом властном человеке, который был ее отцом. Джеймс проявлял свою любовь, давая ей деньги и пытаясь управлять ее жизнью. – Как бы то ни было, теперь все в прошлом, – твердо закончила она.
Теперь ее заботило лишь будущее. Ей хотелось спросить, не надумал ли Гарет разрешить ей хоть изредка встречаться с Мэтью. Но возникшее между ними взаимопонимание было еще слишком хрупким, и Лора испугалась, что любой неосторожный вопрос может нарушить его. Вместо этого она провела ладонью по его щеке и удовлетворенно вздохнула, ощутив теплые, надежные объятия. Сердце его билось сильно и уверенно, и она испытывала давно забытое чувство защищенности. Чего еще желать?..
– Как ты сумела найти нас? – спросил Гарет после долгого молчания.
– Что? – очнулась Лора.
– Что привело тебя в Бат? Отец ведь не сказал тебе, что Мэтью у меня. Почему ты приехала именно сюда?
– Когда отец умер, я обнаружила несколько коробок с его личными бумагами. Много раз собиралась я выкинуть этот хлам, но потом решила заглянуть в него и нашла конверт, в котором лежала фотография маленького мальчика. Надписи на ней не было, но я догадалась, что это Мэтью. – На губах Лоры расцвела нежная улыбка. – Он был очень похож на тебя.
– Да. Твоего в нем немного. Разве что волосы.
Неужели это радует Гарета? Лора насторожилась. Но нет, он говорил совершенно спокойно.
– А как выяснилось, что фотография сделана в Бате? – последовал еще один пытливый вопрос.
– Его сфотографировали в парке. На заднем плане были здания Ройял-кресент. Я опросила всех знакомых, и нашелся человек, который бывал в Бате и узнал это место.
– Понял. Проще некуда, – сухо сказал Гарет.
Лора открыла рот, собираясь ответить, но ее прервал стук входной двери и звук приближающихся голосов.
– Это Элисон с Мэтью…
– Да. – Лора выскользнула из объятий Гарета, оправила платье и волосы и торопливо стерла со щек следы слез. – Наверно, мне лучше уйти…
– Я отвезу тебя в гостиницу.
– Спасибо.
Внезапно она поняла: на сегодня достаточно. Ум заходил за разум. Надо остаться одной и попытаться прийти в себя. Слава Богу, Элисон сразу пошла укладывать Мэтью, успев лишь заговорщически улыбнуться. Лора была благодарна Гарету за то, что он подвез ее к гостинице, не вымолвив по дороге ни слова.
– Я позвоню тебе, – бросил он на прощание.
Ничего другого ей и не требовалось…
Уверенная, что Гарет выполнит обещание, весь следующий день Лора не отходила далеко от гостиницы. Но никто не позвонил. Ни в этот день, ни на следующий. Пару раз она попробовала позвонить сама, но на том конце провода откликался знакомый голос автоответчика. Либо Гарет снова уехал, либо не хотел брать трубку.
