ахинею, а ее на приключения тянет!..
Этого Алекс совсем не мог вынести.
– Я прошу прощения, – начал он, очень тщательно выговаривая слова, – меня зовут Александр Шан- Гирей.
– Здоров, – высокий сунул ему руку, и Алекс машинально пожал. Рука была широкой и холодной. – Полковник Никоненко Игорь Владимирович. Старый друг овцы нашей.
Маня покивала – да, да, старый друг!..
– Это вы злодеев приструнили? Ничего приструнили, профессионально. – Здоровенный, стриженный по уставу, как будто вырубленный из дерева Никоненко сверху посмотрел на Алекса с его кудрями, ресницами и бледными щеками, вздохнул и спросил буднично: – Служил, что ли?..
Алекс кивнул.
– В спецподразделениях?
Алекс пожал плечами.
– Он писатель, – выдвинулась Маня. – Знаменитый. Он пишет книги, а не разбивает головой кирпичи.
– Ну-ну.
– А полковник Никоненко Игорь Владимирович на самом деле участковый уполномоченный Анискин, – объяснила Маня Алексу с удовольствием. – Он как начнет на тебя с тоской смотреть, как щеку рукой подопрет, как запоет песни про свою собаку Бурана, тогда ты знай, что это он участкового уполномоченного дает!..
– Нам бы присесть для разговору, Манюнечка, жаль моя! – сказал Никоненко. – Злодеи-то тебя где утюгом пытали? На кухне? Небось там не хочешь сидеть?
Странное дело. Он говорил как-то так, что на него вовсе не хотелось обижаться, и его нарочитая грубость, наоборот, казалась спасительной: так вправляют вывихнутый сустав – резкое движение, секундная боль, а потом полное умиротворение!
– Они в кухне раскидали все. И водку пили! – Маня повела плечом. – Там неуютно сидеть.
– Да я малость… убрал уже. Погляди.
Полковник подтолкнул ее, достал телефон, коротко поговорил и следом за Маней и Алексом вошел в кухню.
Там на самом деле было прибрано, а на подоконнике сидел Дэн Столетов. Он болтал ногой и смотрел во двор. Рядом стоял широкий стакан, налитый примерно до половины, и бутылка виски. Завидев полковника и Маню, Дэн с подоконника моментально соскочил и даже попытался спрятать бутылку за спину.
– Вот это дело, – заговорил Никоненко, – вот это правильно, когда молодое поколение на дорогих напитках произрастает, а не глушит, к примеру, в подъезде самопальную водяру! Это о том свидетельствует, что наши дети живут лучше отцов, уж по крайней мере правильнее них жизнь понимают! А если в плане культурного развития взять? А?..
– Вы извините меня, – пробормотал Дэн. – Я без спросу…
– А в плане культурного развития в наш век модернизации и компьютеризации через Всемирную сеть такое количество знаний можно получить, что писателю Горькому Алексею Максимовичу, создавшему книгу «Мои университеты», оно и не снилось даже в волшебных снах! А писателю Фурманову Дмитрию Андреевичу не виделось даже в смелых видениях!..
И полковник Никоненко, очень довольный собой, взял у Дэна из-за спины бутылку и стал разливать виски в подставленные Маней стаканы.
Алекс смотрел на него во все глаза.
– Рот закрой, – негромко и необидно приказал писателю Шан-Гирею полковник Никоненко. – А ты, парень, подсуетись насчет закуски. Лимонцу там, сырку, колбаски. У нас, видишь, хозяйка парализованная. Ну, будем здоровы!.. Манюня, жаль моя, дай бог тебе здоровья на долгие, как говорится, годы вперед! Ты же, сама того не зная не ведая, та-акое дело нам раскрутила, мама не горюй!
Он от души чокнулся с Алексом и спросил у Дэна душевно:
– Не горюет мама-то?
– Чья? – не понял Дэн.
– Твоя! Твоя мама не горюет? Ведешь себя хорошо?
– Хорошо веду!
– Молодца!
Из коридора заглянул какой-то человек:
– Понятых пригласили, Игорь Владимирович.
– Ну, посидят пускай. А прокуратура там чего?
– Вещдоки изымает.
– Ну, пускай изымает. Ты дверку-то прикрой пока, прикрой, Мишаня. Оно, конечно, все свои, но мало ли чего!.. Молодое-то поколение не при погонах, а мне с потерпевшей и со свидетелями пить не положено, и правильно, что не положено! Куда это годится, ежели все начнут с потерпевшими и со свидетелями пить!
Он махнул виски и пожевал лимон, сделав бессмысленные глаза.
– Ну, значит, так. Канал этот, по которому ворованные бриллианты шли, мы который месяц выпасаем, Манюня, а выпасти никак не можем. Там схема длинная, от Якутска до Москвы мильон посредников, концов не найдешь, а ты нашла! Потянется, говорю, теперь ниточка-то, потянется!.. – Он фыркнул и покрутил головой. – Понесло, на наше счастье, дурилку этого в книжный магазин! Чтец-декламатор, так его и разэдак! Он курьер бриллиантовый, а не удержался! Книгу спер! Ну, налей еще-то по одной, чего ты смотришь, парень?
Дэн проворно разлил виски.
– А бриллианты у Викуси забрали, ваше высокоблагородие? – спросила Маня.
– Изымаем.
– Небось перепугали ее, – озабоченно выговорила Маня. – Я, конечно, позвонила, когда ты сказал, что к ней тоже сейчас приедут, но…
– Все у ней в порядке, сиди спокойно. Я объяснил там, чтоб поделикатней. Ну, за нашу счастливую жизнь в рамках модернизации экономики! – Он опять махнул и закусил лимоном. – Так что ты молодец, Манюня! И вы, мужики, тоже молодцы. Все аккуратненько сделали. Однако вот вам совет мой – когда в следующий раз соберетесь причал штурмовать, звоните мне сначала! Мало ли какая артиллерия тут у них могла быть, может, пулемет М60 или еще чего похуже. Сами бы пострадали, и овцу мою угробили! – Он посмотрел на Маню с нежностью и объяснил: – Причал, стало быть, на преступном жаргоне означает притон. Ясно вам?
– Ясно. – Это Дэн сказал, как на уроке ответил.
– Ну и хорошо. А теперь, Манюня, проси, чего хочешь. Вот чего тебе в данный момент жизни не хватает для полного счастья, того и проси.
– Освободи Берегового.
– Нет.
Дэн встрепенулся и весь подался к полковнику:
– Это вы ведете Володькино дело, да?
Никоненко покосился на него.
– Володька не виноват! Я точно вам говорю, не виноват! Его кто-то по-крупному подставил, понимаете? Ну он же не кретин, чтобы убить, а потом самому приехать сдаваться, да еще с трупом! – горячился Столетов.
– Всяко бывает.
– Послушайте, товарищ полковник!..
– Дэн, называй его просто – ваше высокоблагородие! – предложила Маня.
Журналист Столетов отмахнулся:
– Он не виноват, ну говорю же! В этом разбираться надо! Во всех подробностях! И мы… мы добьемся честного и справедливого расследования, и все газеты про это напишут, и телеканалы покажут! Я уже всем позвонил, и энтэвэшникам тоже, а у них есть свой отдел журналистских расследований, и вы должны
