— Но что ты скажешь ему, когда он позвонит?
— Если хочешь знать, я уже отказала Стиву, причем еще до того, как меня пригласил Кен!
— Ну… надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Папа, ведь ты сам говорил, что Кен надежный человек.
— И сейчас готов повторить. Но он намного старше тебя.
— Ему всего двадцать семь, — напомнила Мэнди.
— А Стиву двадцать три.
— Велика ли разница?
Том вяло усмехнулся.
— Стив — молодой неиспорченный парень, а Хэттон — взрослый опытный мужчина, искушенный в делах, касающихся общения с женщинами, и…
— Но ведь это не означает, что ему нельзя доверять!
Не обратив внимания на слова дочери, Том продолжил:
— Не забывай, что Джулия хорошо знает Кена, а так же то, с какими великосветскими дамами он появляется в обществе. Поверь, детка, Кен тебе не по зубам, а мне не хотелось бы видеть тебя несчастной…
Мэнди присела на подлокотник кресла, в котором отдыхал отец.
— Я знаю, папа, и очень благодарна тебе за заботу. Но меня уже не нужно опекать, я стала взрослой и имею право делать собственные ошибки.
Вздохнув, Том сдался.
— Ладно. В котором часу вы уходите?
— Кен закажет такси на половину восьмого.
— Джулия к этому времени спустится, и мы вместе выпьем в гостиной шампанского.
— Спасибо, папочка! — Обняв отца, Мэнди поцеловала его в щеку.
При этом лицо самого родного на свете человека показалось ей осунувшимся.
Минут через двадцать она спустилась по лестнице, красиво одетая, с легким макияжем, рассыпанными по плечам волосами и сиянием во взоре.
Припомнив, как Кен назвал ее глаза русалочьими, она выбрала платье из шифона морской волны со сверкающей местами золотой нитью. Это был воздушный романтический наряд, который не очень нравился несколько приземленному Стиву.
Кен ждал ее в холле. Неотразимый в дорогом вечернем костюме, он шагнул к ней, взял ее руку и поднес к губам.
— Выглядишь божественно! — шепнул он. — Все мужчины будут мне завидовать.
Да, верно про него говорят: опытный и искушенный…
Старательно пряча волнение, Мэнди сказала:
— Папа приглашает нас перед уходом выпить шампанского.
— Выходит, он не сердится?
— Думаю, скорее волнуется. Видишь ли, отец очень заботится о Стиве.
— Полагаю, он считает Кросби почти членом вашей семьи?
— Папа никогда не скрывал, что желает видеть Стива своим зятем.
— А ты хочешь, чтобы Стив стал твоим мужем?
— Мы знакомы с детства и много времени проводили вместе. Стив… нравится мне.
Кен пристально взглянул на нее.
— Но не из-за одного же Кросби волнуется твой отец?
Слегка покраснев, Мэнди ответила:
— Разумеется, в первую очередь он беспокоится обо мне.
— Вероятно, я представляюсь Тому злым и коварным серым волком?
Мэнди рассмеялась.
— Нечто в этом роде.
— А что ты думаешь по этому поводу?
— Ну, уж я как-нибудь смогу позаботиться о себе…
— Ты так отцу и сказала?
— Примерно.
— Неудивительно, что он разволновался, — хмуро констатировал Кен. — Воображаю, как шокировало Тома известие, что любимая овечка вдруг решила покинуть родное пастбище и отправляется прямехонько на съедение волку.
— Понимаю, тебе смешно…
— Ничуть. На его месте я сам бы всполошился.
— Это почему же?
— Ты выглядишь так невинно, будто специально призвана стать приманкой для разного рода негодяев.
— Неужели? Но как же тогда рассматривать Стива?
— А что Стив? Если только в его жилах течет не холодная рыбья кровь, то он развлекается где-нибудь на стороне, ожидая, пока можно будет надеть тебе на пальчик обручальное колечко, а после прибрать к рукам денежки Тома.
— Как ты смеешь говорить подобные гадости! — вспыхнула Мэнди.
— Брось, малышка! Хоть ты молода и невинна, но отнюдь не глупа. Если между тобой и Кросби не существует интимных отношений.
— Но они существуют! — солгала она.
И тут же поздравила себя с победой, заметив, сколь шокирующим оказалось это известие для Хэттона. Вот и хорошо, подумала Мэнди, перестанешь задирать нос!
В следующую секунду Кен с сомнением спросил:
— Это правда?
— Да! — кивнула она и, желая закрепить преимущество, добавила: — Если ты передумал вести меня в ресторан, то я не в обиде.
— С чего бы мне передумывать?
— Ну, теперь ты знаешь, что я сплю со Стивом и потому… Словом, теперь другое дело.
— Да, действительно, теперь дело оборачивается совершенно по-иному, — согласился Хэттон с такой многозначительной улыбкой, что у Мэнди мурашки побежали по спине. А он, словно нарочно желая подчеркнуть, кто на самом деле владеет ситуацией, спокойно поинтересовался: — Так мы идем пить шампанское? — Он взял ее под руку и добавил: — Прелестное начало вечера!
Том и Джулия сидели в гостиной на диване и вели тихий, но напряженный разговор, который прекратился сразу же, как только отворилась дверь.
— Вот и вы наконец! — воскликнул Том с преувеличенным воодушевлением. — Детка, ты выглядишь просто великолепно. Кен, умеешь открывать шампанское?
— О, я большой специалист по этой части! — Достав бутылку из ведерка, Кен аккуратно откупорил ее и наполнил пенящейся влагой четыре бокала. — Джулия… — вручил он первый.
— Благодарю, — сдержанно улыбнулась та, после чего Кен раздал остальные бокалы, взял свой и замер в ожидании, когда Том произнесет тост.
— За Мэнди и за успешную сдачу экзаменов! — улыбнулся тот дочери.
Все пригубили шампанское, после чего в гостиной повисла неловкая тишина. Спустя минуту Мэнди и Джулия одновременно заговорили и почти сразу же замолчали, вежливо уступая друг другу право первенства. И несмотря на то что присутствующие старательно пытались изобразить веселье, прибытие такси, о котором сообщила горничная, для всех стало облегчением.
— Желаю хорошо провести время, — сказал Том.
— Спасибо. Постараемся, — улыбнулся Кен.
Ресторан «Марриотт» оказался даже более роскошным, чем Мэнди представляла себе, однако ее
