перемещений в стойках, замена плавности прыгучестью. Оно и понятно – по неровностям почвы рациональнее перемещаться прыжками. А раз уж приходится прыгать, так и атаковать с прыжка не хочешь, а научишься.
Что ж, будем считать – Спартак разгадал причинные истоки мутации уготованного ему судьбой в соперники чуда-юда... И?.. И что толку?..
Александр Сергеевич опять взмахнул рукой возле глаз Спартака, и облачко-линзу притянуло к его пальцам, словно магнитом, а прозрачная субстанция, приобретая благородный седой оттенок, растеклась по ладони Александра Сергеевича.
– Спартак, уважаемый, – зашипели губы менеджера-искусителя вкрадчиво, томно, – я, знаете ли, бессовестно вас обманул, когда сказал, мол, звонок возвестил о потере глубинной памяти мутационного образа. Ваш глубокоуважаемый мозг навсегда запомнил ту матрицу. Вас мариновали в заточении, ожидая календарного начала кровавых игрищ на ринге. Одно ваше слово, и мы уберемся отсюда. Пропустим текущий чемпионат ради того, чтобы вы победили в следующем, приняв образ существа, заточенного под «чжан-цюань». Решайтесь, одно ваше слово, и...
Спартак оборвал его шипящую речь, сказав негромко:
– Послушайте, вы, облако без штанов, идите в жопу.
– Фи, мовитон! Как вам не стыдно?
– А вы ожидали услышать: аве Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя, да? Какая разница – погибнуть сейчас человеком или когда-нибудь монстром?
– Есть разница.
– Согласен, правомерна и ваша постановка вопроса. Разница есть. Принципиальная. Человек – это звучит гордо.
– Ой, вот только давайте без цитат обойдемся, а? Ишь, какой знаток советской литературы выискался. Может, вы еще и коммунист, а? Может, желаете, чтобы вас после боя считали трупом коммуниста?
– Идите в жопу.
– Спасибочки, мне и тут нормально. А вам, без пяти минут покойник, пора преодолеть последний отрезок до встречи с забвением. Прощайте, знаток пролетарских апокрифов. Удачи вам не желаю, она вам не светит... Ха-а! Если чего вам и светит, так это свет в конце тоннеля, про который рассказывают пациенты реанимации. Только вы про тот свет никому не расскажете.
Панель со Спартаком вернулась в горизонтальное положение, и герой поплыл на ней к рингу, будто бы лежа на щите, будто уже убитый античный воин.
Под куполом зарокотал громоподобный, раскатистый бас. Словно мифический Зевс заговорил с трибунами на непонятном Спартаку божественном языке. В рокоте божественной речи прозвучало единственное знакомое слово – Спартак услыхал свое имя. Эхо разнесло слово «Спартак» по трибунам, и почтенные иноземельные болельщики дружно засвистели, закричали, заулюлюкали, а Спартак взмыл, красиво выражаясь, на щите над рингом и завис метрах в двух над помостом, огороженном канатами.
Панель наклонилась, приподняв голову Спартака, опустив ноги. Панель утратила липкие свойства, и Спартака потянула вниз сила тяжести. Секунда скольжения, две в воздухе... босые ноги касаются ринга, Спартак теряет равновесие и ловит его, растопырив руки, отклячив зад, и трибуны смеются, болельщики хором хохочут над балансирующим в забавной позе человечком. И хрюкает, типа, хихикает монстр- попрыгунчик, отступая подальше к канатам.
Со скоростью ракеты улетела куда-то транспортная панель. Спартак обрел равновесие, гордо выпрямил спину, лицо его заледенело, холодный, как лучик лазерного прицела, взгляд обшарил монстра.
Раньше, глядя сквозь линзу-облачко, Спартак не заметил кожаного ремня на чреслах чудовища и, самое главное, притороченной к ремешку стальной «раковины», которая надежно прикрыла пах потенциального убийцы героя, что скверно, очень скверно. Не получится достать чудище пузатое метким ударом в то место, которое китайцы называют «золотой целью», ибо туда невозможно качнуть энергию «ци», способную защитить прочие места. Если бы «золотую цель» прикрывала чешуя, как это было у Пети, или грыжа, как в мутационном образчике, предложенном Александром Сергеевичем, то еще можно б было попробовать атаковать пах, но сталь фиг пробьешь... Впрочем, Спартак всегда сомневался, что при помощи «ци» возможно защищать анатомические местечки, вроде глаз и горла.
Глаза монстр имел узкие, похожие на смотровые щели рыцарского шлема модели «жабья голова». А горло ничего, вполне пригодное для результативного поражения. Без всякой чешуи, без защитного зоба, открытое горло на довольно-таки длинной шее. Черт его знает, возможно, и специально показано беззащитное горло. Этакое ахиллесово горло, провоцирующее, а на самом деле, очень может быть, мутант наловчился подлавливать соперников, атакующих его кадык, каким-нибудь сверххитрым коронным контрприемом. Короче, слишком, чересчур, подозрительно манящее горло.
Между тем, все остальное с виду вообще неуязвимо. Везде мышечные корсеты, жировики- амортизаторы, твердые заскорузлости, везде, по всей туше. Хотя... Хотя, погодите-ка, а ручки? Длинные, приемлемо тонкие ручки годятся на слом. Силушек хватит... Если, конечно, получится увернуться от когтей- пальцев и произвести дельный захват... Черт! Слабо верится, что возможно подобраться к рукам этого великана. Росту в нем метра два с половиной, а то и все три, весу – страшно подумать, сколько... Возможно, зря Спартак отказался нарастить свою массу... Нет, не зря! Увяз коготок – всей птичке каюк. Все равно каюк, так лучше умереть, как и решил, каким мама родила. Погибнуть достойно, пытаясь вцепиться в горло этой прыгучей твари, в попытке сломать монстру руку, прощая грехи сволочным братьям по разуму, охочим до зрелищ.
– ДИН-НЬ!.. – Под куполом динькнул гонг. И дураку ясно – прозвучал сигнал о начале схватки.
– Шо, хлопец, спляшем гопака? – спросил монстр-попрыгунчик, сгибая ножищи-поршни, втягивая в плечи жабью безносую голову с кокетливым хохолком на макушке.
– Потанцуем, конечно. Я не против, – ответил Спартак, вильнул бедром, разгрузил левую ногу, присел удобно на правой, подтянул к груди крепко сжатые кулаки и добавил: – Стартуй, начинай дискотеку.
– Тю! О...це ж москаль! – обрадовался монстр, растопырив пальцы-когти на всех четырех конечностях и растянув жабий рот до ушных отверстий. – Зараз я тэбэ, кацап, гарно отрехтую!
И монстр-мутант, полноценный гладиатор по здешним меркам, прыгнул! Ножищи подбросили тушу метров на пять и прижались к брюшине, и она, туша, полетела по траектории минометного боеприпаса.
Враг кацапов спикировал бомбочкой в ту точку ринга, где только что находился Спартак, который с проворством Мастера успел отскочить в сторону, крутануться на опорной ноге и влепить опустившейся туше удар пяткой с лихого разворота.
Разящая пятка героя, описав свистящую дугу в воздухе, врезалась в хребтину чудовища, угодила, аккурат, по буграм позвоночника. Аналогичным ударом Спартак, бывалоча, ломал вдребезги пополам сухие деревца, превращал сухостой в дровишки для дружеского костра. Про себя он шутейно обозвал эту вертушку «топор дровосека». Даже впечатляющей толщины сухие стволы «топором дровосека», случалась, сносил со второй попытки. Особо толстые стволы, бывало, и не сносил, но дерево все равно трещало, и девушки, нанизывая маринованную свинину на шампуры, а мужики, откупоривая бутылки, откровенно ахали. Однако все это было там и тогда на Земле, во время вылазок на природу, а здесь и сейчас разящая пятка отскочила от хребтины чудовища так, будто позвонки попрыгунчика выкованы из железа.
Не замечая «топор дровосека» – во всяком случае никак, ни стоном, ни судорогой на удар не прореагировав, – монстр сотряс помост и сразу же оттолкнулся левой лапой, оставляя остальные конечности в прежнем, прижатом к туше, положении. Монстр, вращаясь штопором, подпрыгнул мячиком, развернулся к человеку харей, и Спартак понял – соперник намеревается опереться о помост левой и разить готовой к убийству правой ножищей.
Спартак присел низко-низко, над его головой рассекла пустоту нога-убийца. Спартак подскочил, демонстрируя, что и он умеет неплохо прыгать. Подскакивая, поддел плечом ляжку ударившей в никуда конечности и – первая удача! – лишив врага равновесия.
Борясь с разбалансом, туша нагнулась, инстинктивно разведя когтистые ручки широко в стороны. И ничто не помешало выброшенному вверх кулаку Спартака утонуть в мягких тканях вожделенного горла!
Монстр хрюкнул, а кулак человека разжался и сильные пальцы героя поймали кадык!
Сжимая пойманный кадык, Спартак моментально сгруппировался – поджал под себя ноги, прижал подбородок к груди, локтем свободной руки прикрыл голову. Спартак повис на руке, вцепившейся в кадык,
