вплотную.
Было видно, как над канонерка противника пепельно розвисилася гирлянда первого залпа.
Стрелки часов в башне батарейного пункта управления показывали только четверть шестого утра. Ночь закончилась и рассвет наступал неотвратимо. Теперь противники имели каждый свою определенную цель: 'красные' - прорваться назад к Лоева, Украинский - не допустить советские корабли к такому прорыву. И многое зависело от мужества батарейцев Ольховского. Центр битвы теперь переместился к месту слияния Припяти и Днепра. Когда батарея выстоит, жертвуя собой, до подхода кораблей Днепровской флотилии, - значит, Чернигов, а следовательно и Киев, будет спасен. Когда же выпустят советские корабли из ловушки - за день-два 'красные' оправится и повторят попытку высадить десант. В штаб Днепровской флотилии из батареи дали лаконичный радиограмму: ждем корабли флотилии, мы погибаем, но не сдаемся!
Наступал критический момент боя.
Три пушки первого взвода вели огонь самостоятельно, руководил стрельбой командир взвода, переключив автомат стрельбы на дальномер центральной пушки. Он взял под обстрел левую канонерку и частые всплески вокруг вражеского корабля проявляли высокую точность стрельбы. Взвод работал так, что на пушечных стволах горела и клочьями улетала краска. Уже с третьего залпа накрыли канонерская лодка.
Огнем второго взвода руководил командир батареи с БПУ. В двадцатикратном увеличении оптики - форштевень и левый борт советской канонерки. Атмосфера над рекой наполняется гулом - из стволов канонерок вылетели сгустки огня. Вспухает облачко дыма над баковой пушкой переднего корабля, ей вторит 'стодвадцятка' с кормы и два полтора пудовые молоты поднимают до небес песок брустверов. Вторая канонерка дает недолеты и перед пушками выбрасывает до небес фонтаны воды, накрытые сверху шапками дыма.
Батареи пока везет: ни одного прямого попадания в башни! Только раз черкнуло по башне БПУ и все в ней перекинулись пугливыми взглядами. Ничего страшного: только загудело низко, как в басовый колокол и снаряд лопнул сзади. Ольховский включил ревун, автоматы стрельбы в башнях, отработав данные, заперли цепь и глотки 'универсалок' гаркнули в речной простор огнем, сталью и грохотом ...
- Кажется, врезали. - Сообщил левый далекомирник. - Горит, собака!
В линзах дальномера видно канонерская лодка, быстро погружался в воду: вокруг разметало черный угольная пыль и столб дыма напоминал бокал - с тонкой ножкой внизу, расширенный вверху. В хрустальную прозрачность оптики, по которой колебалась серая пелена рассвета, медленно въехал низкий борт советского бронекатера. За ним - в четкой колонне ползли самоходные баржи с десантом. В линзах дальномера было хорошо видно, какая началась суматоха на палубах судов, когда близкие всплески залили водой их рубки.
Старший лейтенант погнал дальномер в развороте. Радиостанция батареи принимала сообщения из штаба флотилии о ходе боя на плесе Днепра, о советских мониторы, выбрасываемых на днепровский берег и о том, что украинские корабли выиграли бой и сейчас гонят противника назад.
- Ну, орлы, наши выбили главные корабли в 'красных', - сообщил по телефону на башни командир батареи, - нам остался один пустяк: не допустить побега супостата.
Настроение батарейцев был бодрым. За днепровскими туманами считались лучистые рассветы над родной землей. Пока бой проходил для артиллеристов удачно, еще ни одного раненого или убитого не было на батарее. Дуэль началась невыгодно для 'красных': броня пушечных башен не пропускала пули и осколки снарядов канонерских лодок и десантных барж, а сама батарея давала прекрасные накрытие. И у каждого в глубине души крепло надежду, что так будет до самого конца боя. Тем более что родная флотилия торопились им на помощь и вот-вот подойдет, то же самое-как казалось - осталось позади.
Но командиры в советских штабах тоже не лыком были биты, кто умный понял значение батареи на миску и возможные последствия для судьбы десанта числе и наступления на этом участке фронта вообще.
И принял необходимые меры.
Ровно через пятнадцать минут до шести в стороне появились три Ар-2, сделали спокойное круг высоко в небе - и артиллеристы впервые в жизни услышали, как воют авиабомбы, когда они летят прямо в тебя.
Эскадрилья пикирующих бомбардировщиков выходила на цель в облаках, что свидетельствовало о высоком мастерстве штурманов и пилотов. Девятка Ар-2 заходила на цель по одному и вот уже первый бомбардировщик круто нырнул вниз со пугающим, нарастающим воем. За ним второй, третий бомбовоз ...
Падал из-под облаков на ревущих моторах очередной бомбардировщик и земля взлетала вверх черным прахом. От ужасающей силы ударов сознание омрачалась и горячий ураганный ветер гулял по позиции батареи, разбрасывая накатника блиндажей, как соломинки. Земля на мысу колыхалась и мелко дрожала, взрывы стокилограммовый бомб сливались в тяжелый грохот, непосильным бременем давил на сознание.
Пробомбившы с первого захода позиции первого огневого взвода, самолеты легли в разворот, давая минуту перерыва. Секунды всплывали и их не хватило, чтобы осел пыль, подброшенный вверх взрывами. Но этой минуты командиру батареи хватило, чтобы оценить обстановку и отдать нужные команды второго взвода. Три долгих стволы задерлися вверх, дружно ударили по атакующим самолетам частыми залпами. Бомбы черными каплями отделялись от темной туши самолета и земля снова затряслась, как в лихорадке ...
Артиллеристы встретили 'ары' огнем из трех стволов и сбоку добавили счетверенная установки зенитно-пулеметного взвода, приданного батареи. Но бомбы легли хорошо, а вслед за первой, неслась вторая машина, и третья выходила на цель ... Бомбардировщики успели отбомбиться, но в последней машины вспыхнул двигатель. Все кончилось в несколько секунд, ни один из летчиков не успел выскочить, да и не смог бы - земля была рядом. Второй взвод дал вслед самолетам еще один залп, а потом снова перенес огонь на корабли.
Можно сказать, что этим воздушным ударом 'красные' добились только одного: частично ослабили огонь по транспортам с десантом. Так баржи и канонерки попытались прорваться вверх по реке все вместе, а не по одному. Ничего хорошего из этого не вышло, даже одна уцелевшая пушка первого взвода заставила их энергично маневрировать и в результате две быстроходные баржи столкнулись, а одна канонерка села на мель, развернувшись поперек фарватера. Другие поспешили отойти вниз, прикрываясь дымовой завесой ...
Когда Ольховский выбрался из башни БПУ, он увидел сквозь пыль, еще плавал в воздухе вокруг будто
