россияне превышали украинскую армию не в десять раз, на каждый украинский самолет приходилось по пять-шесть российских. А в живой силе превосходство противника вообще была абсолютной - три миллиона россиян против двухсот тысяч украинских бойцов. Раздавят и не заметят, как раздавили, - так казалось со стороны. А в Москве в этом даже не сомневались. О каком сопротивление 'хохлов' или, как писали советские газеты, 'украинских буржуазных националистов', кремлевские мечтатели даже не думали - войскам просто был отдан приказ перейти границу соседней страны. В штабах планировался обычный марш.
Но этого от русских украинский ждали двадцать два года. И соответственно готовились к войне. Хоть и говорят, что ни один военный план не выдерживает и первой схватки с врагом, однако начало этой войны пошел все же по планам украинских генералов, а не 'красных марш? Лив'. А в полдень первого дня войны выступил Гетман Украины и суть его обращение к украинскому народу составляли две фразы: 'Мы никогда не сдадимся!', А также: 'Коммунисты приходят и исчезают, а российский народ остается.'
На Харьковском направлении советские войска сразу уперлись в неприступный оборонительный рубеж. Россияне смогли здесь углубиться на украинскую территорию на какой километр-два. А дальше их встретил сокрушительный огонь артиллерии - на каждый из ста пятидесяти километров Харьковского оборонительного рубежа приходилось по четыре ствола тяжелых артсистем восьми, двенадцати и шистнадцятидюймового калибра. А еще по восемьдесят-сто стволов полевой артиллерии - гаубиц и пушек сто пять, сто двадцать, сто пятьдесят два и сто пятьдесят пять миллиметров. И вся эта мощь простреливали вражескую территорию на дальность до шестидесяти километров от границы. Это не считая батареи-двух или дивизиона средних и тяжелых реактивных систем залпового огня на каждый километр обороны. Повторилась ситуация Крымской войны, когда русские солдаты гибли под сокрушительным огнем нарезных штуцеров англичан и французов, а сами были не в состоянии дотянуться до них пулями своих гладкоствольных ружей. Только в этой войне стрелковое оружие пехоты заменила артиллерия частей и соединений. А также новые средства разведки целей для самоходных батарей и дивизионов, радиосвязь артспостеригачив и огневых батарей. Советским генералам стало ясно уже седьмого сентября, что удар на этом направлении провалился. За три дня наступления русские потеряли на Харьковском направлении шесть полнокровных дивизий - все они были уничтожены артиллерией еще на подходе к районам сосредоточения, не успев сделать в ответ ни одного выстрела. Но еще два дня продолжалась кровавая мясорубка, пока в советской ставке 'красные маршалы' не поняли тщетность своих усилий.
Таким же, если не мощнее щитом был прикрыт Донбасс - фундамент оборонной промышленности Украины. Яростные атаки русских отражались с большими для противника потерями, и уже на третий день наступление здесь советские генералы приостановили. Еще не кончился первую неделю войны, как врага удалось выбить обратно на его территорию, восстановив на Харьковском и Донецком направлении линию государственной границы. Но восточнее Харькова, на Сумском, Черниговском направлениях советские войска углубились на украинскую территорию на двадцать-пятьдесят километров. На севере красные оккупировали Белорусский автономный край, хотя преодолеть Брестский оборонительный рубеж не смогли - там месяц шли ожесточенные бои. Потом и здесь затихло до весеннего наступления, когда в апреле украинская армия изгнала захватчиков со своей земли.
После недели ожесточенных боев линия фронта на некоторое время стабилизировалась. Наступления пехоты и танков не было, но продолжались ожесточенные артиллерийские дуэли и воздушные бои. И хотя авиация россиян, особенно ударная - бомбардировщики и штурмовики, значительно превышала по численности украинский ВВС, зенитные ракеты и пушки не давали ей использовать свое преимущество. Но и украинский не могли завоевать господство в воздухе. И только со следующего, сорок третьего года весы победы стали склоняться в сторону украинской стороны.
И дальняя, стратегическая авиация приобретала в этой войне особое значение.
А потом были три - осенний и два зимних - наступи советских войск. Как говорили шутники - 'три сокрушительные сталинские удары'. Сокрушительные для советских же войск. В не прикрытых оборонительными рубежами коридорах в районе Чернигова, Сум, Купянска и Старобельска россияне трижды начинали наступление. Но каждый раз ударные группировки, после короткого продвижения вглубь украинской территории, отсекались фланговыми ударами и, после недолго сопротивления, окруженные советские армии рассыпались, словно карточные домики. Сначала свои войска бросали генералы, а за ними и другие командиры. А набранные для войны крестьяне не желали умирать за людоедское коммунистическую власть. И уже к весне следующего, тысяча девятьсот сорок третьего года, в Украинском плену оказалось около двух миллионов советских солдат и офицеров ...
... Военный летчик должен не просто пилотировать самолет - не просто управлять, уметь крутить виражи и боевые развороты, взлетать и садиться на равных площадках; пилотировать боевую машину - значит чувствовать себя повелителем, владеть ею, как своими пальцами, своими мышцами и нервами. Военный летчик - не просто пилот, это виртуоз, который в совершенстве владеет высшей техникой пилотирования и оружием своей машины; это мастер высокого класса, способный в небе на такие головокружительные трюки, от которых и на земле голова идет кругом, он умеет в любой ситуации владеть собой, мгновенно принимать правильные решения, идти на необходимый риск, стрелять из снайперской точностью, до конца быть уверенным в себе, выполнять задуманное, несмотря на противодействие врага. Без этого не будет военного летчика, не будет победы ...
Военный летчик - не только профессия, военный летчик - это призвание. Правда, Николай никогда не думал стать военным пилотом, ему больше нравилось перелетать от одного порта к другому, сначала, как он считал, на Средиземном и Черном морях, а потом, даст Бог, и в океаны получится. Но судьба посадила его за штурвал бомбардировщика и он почувствовал, что это то, к чему всегда бессознательно стремился.
В комнату заползали первые лучи солнца. Николай встал и запахнул шторы - жена еще спала. На часах стрелки вытянулись в одну вертикальную линию - через полтора часа вылет. Все было приготовлено еще с вечера и Петровский колебался, будить Оксану сейчас, пусть поспит еще немного. Но женщина - от его пристального взгляда, наверное, - проснулась. И когда через полчаса водители очередного автобуса стукнул в дверь домика Петровских, капитан уже заканчивал допивать кофе.
Командир был первым в салоне автобуса. Впрочем, недолго. За две-три минуты экипаж был в сборе.
Они подъехали к 'пчелки' - легкого двухмоторного и двухкилевым моноплана, который выполнял работу воздушного извозчика, когда нужно было командиру полка или кому другому немедленно отбыть в срочных делах, связного и почтовой самолетика штабной звена - отличные аэродинамические качества позволяли ему садиться и слетать на маленьких площадках, - уже готового к взлету и поднялись в маленький, но уютный и комфортабельный салон с двумя рядами кресел. Всего восемь, именно на один экипаж.
Засвистел стартер правого двигателя. Лопасти его описывали дымчатое круг, поднятый ветер тянул по бетонке шлейф песка, пыли, стегал по фюзеляжу и килю спрессованными струями воздуха, создавая впечатление разбега. Запел и второй двигатель, 'пчелка' мягко, будто боясь, тронулась с места. А высоту самолетик набирал энергично, куда там истребителям! Капитан вытянулся в кресле, пытаясь задремать - полет он признавал лишь, когда сам был за штурвалом, а летать пассажиром он не любил.
Дорога в Симферополь показалась ему долгой и скучной, даже утомительной. Напала апатия и он желал только одного, чтобы полет скорее закончился. Приземлились на заводском аэродроме.
Авиазавод принадлежал авиационному концерна Сикорского - здесь выпускали его знаменитые межконтинентальные лайнеры и летающие лодки 'Клипер'. А с началом советско-украинской войны здесь начали производство, вернее, перенесли из Харькова - миллионный город был слишком близко к линии фронта - тяжелых дальних бомбардировщиков К-36 Константина Алексеевича Калинина, одного из талантливейших авиационных конструкторов Украине. Он никогда не шел проторенными дорогами - из его КБ выходили машины преимущественно необычные, содержали в себе оригинальные решения, а отработка новых схем включало перспективные конструкторские и научные приемы, которые стали широко использоваться другими конструкторами только много лет спустя. Впрочем, для выпуска этих воздушных кораблей под Львовом построили новый государственный завод, но пока окончательно доказывали бомбардировщики до ума здесь, в Симферополе.
Еще при заходе на посадку Петровский заметил линейку из семи машин. Для непривычного глаза, казалось, ничем не отличались от того, на котором он вчера выполнял боевое задание, но у капитана глаза помнили каждый шов на плоскости или корпусе и различия просто кричали о себе. Экипаж также увидел новые машины и сразу, еще колеса не чиркнулы по бетону посадочной полосы, началось обсуждение
