— Ты, должно быть, ошибаешься. Этого не может быть.
— Другие послы подтвердят тебе это, когда вернутся, господин.
Бастиан помолчал немного, потом глухо произнес:
— Спасибо, хорошо.
Он повернулся и пошел в свой шатер.
Там он сел на постель и обхватил голову руками. Не может быть, чтобы Лунита не знала, сколько дней он уже к ней идет. Или она больше не хочет его видеть? А может, с ней что-то случилось? Нет, совершенно немыслимо, чтобы с ней, с Девочкой Императрицей, что-то случилось в её собственных владениях.
Но её там не было, а значит, он не должен возвращать ей АУРИН. С другой стороны, он чувствовал горькое разочарование оттого, что никогда больше её не увидит. В чём причина такого поведения? Он считал его необъяснимым, нет, оскорбительным!
И тут ему вспомнилось то, что Атрейо и Фалькор часто повторяли: Девочку Императрицу можно встретить только один-единственный раз.
Ему было так грустно, что он внезапно почувствовал, как тоскует по Атрейо и Фалькору. Он хотел кому-нибудь высказаться, хотел поговорить с другом.
И ему пришла идея использовать пояс Геммай и явиться к ним невидимкой. Так он сможет насладиться и утешиться их обществом, ничем себя не выдавая. Он быстро раскрыл украшенную драгоценностями шкатулку, вынул пояс и опоясался. Снова, как и в первый раз, его охватило неприятное чувство, когда он перестал себя видеть. Подождав немного, чтобы привыкнуть к этому, он вышел и стал бродить по палаточному городу в поисках Атрейо и Фалькора.
Повсюду слышался тревожный шепот и шушуканье, расплывчатые фигуры то и дело шмыгали между шатрами, многие собирались кучками, сидя на корточках и тихо беседуя. Тем временем возвратились и другие послы, и известие о том, что Луниты нет в Башне Слоновой Кости, с быстротой молнии разнеслось по всему лагерю. Бастиан ходил между шатров, но никак не мог найти тех, кого искал.
Атрейо и Фалькор расположились на самом краю лагеря, под цветущим розмариновым деревом. Атрейо сидел, поджав ноги и скрестив руки на груди, и с застывшим лицом глядел в сторону Башни Слоновой Кости. Дракон Счастья лежал рядом с ним, положив свою огромную голову на землю возле его ног.
— Это было моей последней надеждой, что она сделает для него исключение, чтобы забрать у него Знак, — говорил Атрейо, — но теперь конец всем надеждам.
— Она знает, что делает, — ответил Фалькор.
В этот момент Бастиан нашел их и незаметно приблизился.
— Но знает ли она? — пробормотал Атрейо. — Ему нельзя больше владеть АУРИНОМ.
— А что ты будешь делать? — спросил Фалькор. — Добровольно он его не отдаст.
— Я должен его забрать, — ответил Атрейо.
Тут Бастиан почувствовал, как земля уходит у него из-под ног.
— Но как ты это сделаешь? — послышался голос Фалькора. — Да, если ты заберешь у него Амулет, он не сможет принудить тебя отдать его назад.
— Ох, этого я не знаю, — ответил Атрейо, — его сила и волшебный меч всё ещё при нём.
— Но Знак тебя защитит, — возразил Фалькор, — даже от него.
— Нет, — сказал Атрейо, — не думаю. Только не от него.
— Кстати, — продолжал Фалькор с мрачным смешком, — он сам тебе его предлагал, в ваш первый вечер в Амарганте. И ты отказался.
Атрейо кивнул:
— Тогда я ещё не знал, чем это может обернуться.
— Что же тебе тогда остается? — спросил Фалькор. — Как ты заберешь у него Знак?
— Мне придется его украсть, — ответил Атрейо.
Фалькор вскинул голову. Своими рубиново-красными сверкающими глазами он поглядел на Атрейо, а тот, опустив взгляд, тихо повторил:
— Я должен его украсть. Другого выхода нет.
После тяжелой паузы Фалькор спросил:
— И когда?
— Ещё этой ночью, — ответил Атрейо, — утром может оказаться уже поздно.
Бастиан больше не хотел слушать. Он медленно пошел прочь. Он не чувствовал ничего, кроме холодной, безграничной пустоты. Теперь ему было всё безразлично, как когда-то говорила Ксайда.
Он вошел в свой шатер и снял пояс Геммай. Потом послал синего Джинна
Иллуана позвать трех рыцарей — Избальда, Икриона и Идорна. Пока он в ожидании шагал взад и вперед, ему пришло в голову, что Ксайда всё это ему предсказывала. Он не хотел ей верить, а теперь вынужден был. Ксайда была честна с ним — теперь он в этом убедился. Только она одна по-настоящему ему предана. Но ведь ещё неизвестно, осуществит ли Атрейо свой план. Быть может, это была всего лишь мысль, которой он уже стыдится. Тогда Бастиан не напомнит ему об этом ни единым словом, хотя отныне дружба для него больше ничего не значит. Она ушла навсегда.
Когда три рыцаря пришли, он объяснил им, что у него есть основание предполагать, что уже той ночью в его шатер проникнет вор. Поэтому он просит трех рыцарей встать на стражу внутри шатра, и арестовать вора, кем бы он ни оказался. Избальд, Идорн и Икрион согласились и устроились в шатре со всеми удобствами. Бастиан ушел.
Он направился к коралловому паланкину Ксайды. Волшебница спала глубоким сном, а вокруг неё прямо и неподвижно стояли пятеро великанов в черных панцирях насекомых. В темноте они казались обломками скал.
— Я хочу, чтобы вы мне подчинились, — тихо сказал Бастиан.
Все пятеро тут же повернули к нему свои черные железные лица.
— Приказывай нам, господин нашей госпожи, — сказал один из них жестяным голосом.
— Как думаете, справитесь с Драконом Счастья? — спросил Бастиан.
— Это зависит от воли, которая нами управляет, — ответил жестяной голос.
— Это моя воля.
— Тогда мы справимся с чем угодно, — прозвучало в ответ.
— Хорошо, тогда шагайте к нему поближе! — И он указал рукой направление.
— Как только Атрейо уйдет, схватите Фалькора! Но оставайтесь возле него. Я позову вас, если нужно будет его доставить.
— Это мы с удовольствием, господин нашей госпожи! — ответил жестяной голос.
Пятеро Броневеликанов бесшумно зашагали в ногу. Ксайда улыбнулась во сне.
Бастиан вернулся к своему шатру, но перед входом замешкался. Если Атрейо и вправду попробует совершить кражу, ему не хотелось бы присутствовать при его аресте.
Уже забрезжил рассвет, и Бастиан ждал, сидя под деревом неподалеку от шатра, закутавшись в свой серебряный плащ. Время ползло бесконечно долго, наступало блеклое утро, становилось всё светлее, и у Бастиана уже появилась надежда, что Атрейо отказался от своего намерения, как вдруг из шатра раздался шум и гомон голосов. И тут же Атрейо вывели в кандалах. Его вел Икрион, а два других рыцаря шли за ним следом.
Бастиан устало поднялся и прислонился к дереву.
— Значит, всё-таки так! — пробормотал он себе под нос. Потом пошел к своему шатру. Он не хотел смотреть на Атрейо, и тот тоже низко опустил голову.
— Иллуан! — сказал Бастиан синему Джинну, стоявшему у входа. — Разбуди весь лагерь. Все должны собраться здесь. А черные Броневеликаны пускай приведут Фалькора.
Джинн издал резкий орлиный клекот и поспешно удалился. Повсюду, где он проходил, в больших и малых шатрах и палатках начиналось движение.
— Он вообще не сопротивлялся, — проворчал Икрион, кивнув в сторону Атрейо, стоящего неподвижно с опущенной головой.
Бастиан отвернулся и сел на камень.
