присмотреться к этому «зверю», с которым ему в будущем придется тянуть одну лямку.
– У нее есть имя?
– У кого? – Таклид-Ди несколько озадаченно покосился на парня.
Ну конечно, откуда ему знать, что любая боевая машина, приписанная одному пилоту, всегда должна иметь собственное имя. Так что, когда через весь космос на «Глитрази» летело сообщение с борта КТ- 59/1128 то звучало это приблизительно так: «Беллинда летит домой, крылышки не запачкала, лапки на месте». И все знали, что с машиной все в порядке, неполадок нет, и пилот в добром здравии. Конечно, бортовой ИскИн заранее посылает сигнал на «Глитрази», но одно дело, когда перед тобой мелькают сухие цифры, а другое – живой голос, который звучит у тебя в сознании, точно вас и не разделяет несколько миллионов километров сплошного вакуума.
– Оноби, – голос Миро вмешался в мысли. – Называй машину, как вздумается, но нас ждут в Каннанте. Доступно говорю?
Юдгар украдкой прыснул, вдавливая пальцы в рычаг управления и активизируя систему. Скиммер плавно поднялся над причальной платформой, зависая всего в паре метров над поверхностью. Так, теперь автопилот. Он ввел курс и подтверждение. Готово. Машина рванула с места с такой прытью, что Юдгару на миг показалось, что они сейчас впечатаются в фасад противоположного здания. Но скиммер, пронесясь всего в паре метров от полированного пластика, четко вписался в разворот и лег на курс. Юдгар почувствовал, как на лбу выступает испарина. Он считал себя лихачом и любителем быстрой езды, но это… Похоже, создатель этого «голубка» – настоящий пилот в душе.
– Оноби, не так лихо, – Таклид-Ди внимательно всматривался в панораму, открывшуюся перед ним.
– Это не я, это Матильда.
– Матильда? Почему Матильда?
– А хрен ее знает! – беззаботно дернул плечами Юдгар, ощущая, как с души слетает некая тяжесть. Он только сейчас почувствовал, насколько был все это время напряжен и зажат.
Каннанта поразила его своим безлюдьем. Еще пять лет назад, когда он последний раз бывал в центре города, здесь творилось настоящее столпотворение. Поток машин превращал улицы-каньоны в многослойные ряды непрерывных трас, и когда нужно было перестроиться, снизиться или подняться на другой уровень, то приходилось иногда совершать посадку на каком-нибудь причальном балконе, чтобы потом снова стартовать в обратном направлении.
Юдгар знал, насколько это трудно, поскольку тогда у него в приятелях ходил один забулдыга таксист, и частенько, в тайне от отца, этот приятель брал его с собой на работу, показывая город. Тогда Юдгар даже не задумывался, почему это вдруг взрослый мужчина ни с того ни с сего затеялся дружить с сопливым подростком, которому едва минуло тринадцать. Но, как видно, такова уж душа человеческая, что никогда не узнаешь, что в ней творится. Пинга был одиноким – ни семьи, ни родственников. Он даже и не слишком-то распространялся по поводу этого факта, иногда создавалось такое впечатление, будто вывели его в лаборатории, из пробирки – ни папы, ни мамы. Для лардованца это что-то и вовсе немыслимое. Юдгар даже не знал его фамилии. Просто Пинга, и все. Пару раз он даже бывал у него дома – захудалый район, ничем не примечательная квартирка в огромном улье. Две комнаты и минимум удобств. Но Пинга был настоящим философом, он на все имел свою точку зрения, и когда Юдгар сообщил ему, что собирается поступать в курсантский корпус, таксист пожевал губами, поскреб плешивый затылок пальцем и изрек:
– Большая судьба – большое рабство.
Ни тогда, ни потом Юдгар так и не сумел понять этого его изречения. Но в те дни, когда Пинга возил его на своей колымаге, Каннанта представляла собой настоящий улей, и по сравнению с прежними годами сейчас она показалась Юдгару безлюдной пустыней, вымершей и страшной в своей заброшенности.
Поток машин был совсем уж жиденьким, и тянулся он в основном на самых высоких уровнях, скиммеры и скутеры проносились с бешенной скоростью, без остановок, минуя огромный район по кратчайшему пути.
Матильда заложила контрольный вираж над посадочной платформой огромного здания и мягко опустилась в самый центр гигантского круга. Мощный двигатель умолк. Корпус замер. Панель управления отключилась самостоятельно. Юдгар нехотя отлепил руки от рычагов, медленно снял шлем… и ослеп. После кругового обзора его собственное зрение показалось ему настолько несовершенным и даже ущербным, что возникло страстное желание снова водрузить шлем на место.
Он повернулся к Таклид-Ди, собираясь спросить, когда закончится совещание, но тут встрял Миро:
– Оноби, пойдешь со мной.
Юдгар скорчил гримасу, он бы лучше это время слегка погонял Матильду, глядишь, привык бы побыстрее, да и она бы привыкла к нему. Он свято верил, что такая машина не может быть просто железкой, неодушевленной и холодной. Он поцеловал пальцы и припечатал к панели управления.
– Не скучай, девочка, я скоро вернусь.
Таклид-Ди бросил на него удивленный взгляд. В его взгляде ясно читалось: и кого это Миро взял к себе на работу? У этого парня явно не все дома.
– Да, папочка погулять вышел, – пробормотал Юдгар, с видимой неохотой покидая ложемент.
На стоянке были припаркованы несколько привычного вида скиммеров, но одна машина сразу привлекла внимание Юдгара. Таких ему еще пока видеть не доводилось. Несимметричные обводы, темно- серый, почти черный матовый цвет, и со всех сторон бугристые наплывы. Это нечто напоминало скорее глыбу застывшей лавы, чем летающую машину. Но это был скиммер, вернее, его аналог. И, насколько Юдгар догадывался, технические данные у этого скиммера превышали все, что человечество вообще могло представить. И это чудо принадлежало Ашуа.
Когда он выбрался из пилотской кабины, вся процессия уже ждала его, Миро пошел первым, следом – фрайдены. Потом четыре бикаэлки, высокие, с точеными фигурами, спрятанными за серыми комбинезонами. Юдгар ухмыльнулся. Это только в дурацких голофильмах таких вот красавиц изображают полуголыми. Когда у тебя почти все тело наружу – не слишком-то повоюешь. В бою враг не станет разглядывать твои прелести. Он станет тебя кромсать, да еще как. Поэтому когда эти грудастые красавицы ринутся в бой, реальный бой, то затянуты они будут не в какие-нибудь там тряпочки, которые едва прикрывают накаченные попки, а в экзоскелеты с мощным теллароновым покрытием. А там, под этими доспехами, уже черта с два разглядишь какая у нее фигурка. А уж если такая красавица надевает на голову шлем с глухим забралом, то и от мужчины-то ее черта с два отличишь.
Рядом с бикаэлками топал гигант-здоровяк с пшеничного цвета ежиком и такими же усами, которые топорщились весело и азартно – тот самый Забела. Ничего себе парень. Юдгар смерил его широченную спину завистливым взглядом. Из всей компании только он один недомерок, прямо неполноценным себя ощущаешь… Таклид-Ди завершал процессию, прикрывая со спины Юдгара. Они вошли в прохладное помещение гигантского лифта, рассчитанного человек на пятьдесят. Да, как видно, в этом здании раньше и вправду народу работало – целая прорва. А теперь коридоры молчаливы и пусты, и когда они высадились на нужном этаже, их уже ждал один из представителей корпорации – лощеный тип в дорогом официальном костюме. Он встретил Миро сдержанным кивком.
– Все уже в сборе, вас ожидают, – он сделал приглашающий жест рукой.
Они прошли во вместительный зал, где в самом центре красовался огромный стол бубликом. В центре стола оставалось довольно большое свободное пространство. И стоило Юдгару обвести взглядом собравшихся, он сразу все понял: Ашуа! Вот почему Миро потребовалось лично отправиться в Каннанту.
Во-первых, Ашуа никогда не пользовались услугами лоцманов. Во-вторых, ни один Ашуа никогда и никому не позволял интересоваться своей личной жизнью. Эта раса, пришедшая с самой окраины Галактики, многие вещи считала чисто интимными. Например, никто никогда не видел, как Ашуа потребляют пищу, это было табу, более того, никто никогда не видел Ашуа без одежды, и строение их тел, а также их истинные способности оставались для окружающих совершенной загадкой. У них даже не имелось имен. По крайней мере, так считалось. А их лица были настолько похожи друг на друга, что отличить двух Ашуа было совершенно невозможно.
