Он резко развернулся к ней. И даже в сумрачном свете было видно, насколько хмур его взгляд.
— Я не предохранялся этой ночью. И тогда тоже. Я слишком хотел тебя, чтобы думать о чем-то еще, — проговорил Роберт жестко, и Кэролайн начала понимать, к чему он клонит.
Сама она, ослепленная любовью, тоже забыла обо всем на свете. Но сейчас вряд ли стоит говорить ему об этом.
— Понятно. Но не волнуйся. Я сомневаюсь, что могут быть… нежеланные последствия, — ответила она, с трудом сохраняя спокойствие.
Ее задела холодность, с которой Роберт говорил об их отношениях. В то время как она сходила с ума от страсти, его беспокоили возможные осложнения, способные нарушить привычное течение жизни.
Роберт засунул руки в карманы и снова принялся ходить по спальне.
— Но могут же. Что, если ты беременна уже сейчас? — нервно спросил он.
— Все, конечно, возможно, но вряд ли. Сейчас у меня только начало цикла, — объяснила она.
— Ну а если бы да? Что бы ты тогда сделала?
Застигнутая врасплох вопросом, Кэролайн беспомощно пожала плечами.
— То же, что и любая другая женщина, — ответила она и с удивлением заметила, что лицо его помрачнело еще больше.
— То есть избавилась, — произнес он ледяным тоном.
Кэролайн задохнулась от возмущения: она имела в виду как раз обратное!
— Нет! — воскликнула молодая женщина. — Боже, конечно же нет! Как ты мог предположить такое? Я бы никогда не стала убивать моего ребенка!
Роберт был поражен столь бурным протестом, однако жестко произнес:
— Ты была бы далеко не первой.
И Кэролайн мгновенно вспомнила свой разговор с Мартой. Злость угасла так же быстро, как родилась. Молодая женщина тяжело вздохнула.
— Я не такая, как ты думаешь. Если бы забеременела, я бы оставила ребенка. Полагаю, так поступит каждая женщина, если у нее есть выбор.
Он пристально посмотрел на нее, потом отошел к окну и, отодвинув занавески, выглянул на улицу. Кэролайн догадывалась, что в его душе происходит мучительная борьба, и беззвучно умоляла: доверься мне, скажи правду. Пожалуйста!
Услышал ли Роберт ее мысленную мольбу или нет, тем не менее он обернулся к ней. На лице его была написана такая боль, что у Кэролайн на глазах выступили слезы.
— Ты, наверное, считаешь, что я поднимаю скандал из-за ерунды. Но поверь, у меня есть на то причины. — Замолчав, он глубоко вдохнул, и она поняла, как тяжело ему говорить об этом, как тяжело раскрываться другому человеку. — Когда-то я был помолвлен с женщиной, которую любил, и думал, что она тоже меня любит. Но ей нужны были только мои деньги. А когда она узнала, что ждет от меня ребенка, то сделала аборт, — ровным тоном произнес он, но Кэролайн почти физически ощутила испытываемое им страдание.
— Мне очень жаль, — только и сказала она, зная, что ничем не может помочь.
— Я не могу допустить, чтобы история повторилась.
— Это понятно.
Вздохнув, он присел на край кровати и посмотрел на Кэролайн.
— Я всегда предохраняюсь, но, когда ты рядом, все другие мысли куда-то улетучиваются. И если ты все-таки забеременела, пообещай мне, что не избавишься от ребенка.
Она погладила его по щеке и заглянула в глаза, надеясь, что ее слезы не видны.
— Я уже сказала, что никогда бы не сделала этого. Но если тебе будет легче, я даю честное слово.
Роберт на секунду прикрыл веки, словно внутри него происходила страшная борьба.
— Ты ведь скажешь мне, если будешь ждать ребенка? Сейчас, конечно, двадцатый век, но я считаю, что дети должны знать обоих родителей.
— Конечно. Я тоже так думаю, — согласилась Кэролайн и, не в силах больше сидеть спокойно, обняла его за шею и крепко прижала к себе. — Обещаю, что скажу тебе. Я никогда не отниму у тебя твоего ребенка.
Она никогда не сделала бы этого. Особенно теперь, зная о его прошлом, любя его. Роберт, казалось, наконец оттаял.
— Спасибо, — тихо прошептал он, обняв дрожащую женщину. — Прости, если сделал тебе больно, но я видел лишь повторение прошлого. Теперь я знаю, что ты не как она. Ты хорошая, Кэролайн Дунгам.
Сейчас она бы отдала все, чтобы только сказать ему о своей любви. Но это было невозможно. Нужно радоваться, что Роберт хотя бы доверился ей, рассказав о бывшей невесте. Марта говорила, что он никогда не упоминает о ней. Быть может, дело только в особенных обстоятельствах, но Кэролайн хотелось надеяться на лучшее.
А что, если она все-таки забеременеет? Сможет ли она тогда удержать его? Как ни гнала их прочь, а навязчивые мысли так и кружились в голове Кэролайн. Роберт не говорил о женитьбе, но, если сделает предложение, что ответить, зная, что он не позволит себе полюбить ее? Будет ли этот брак только ради ребенка? Пока ей этого не дано было знать.
— Теперь ты вернешься в постель? — спросила Кэролайн, желая отвлечь и себя и его от тяжелых размышлений.
— Ты уверена, что хочешь этого? — сдержанно спросил Роберт, но она поняла, что опасность миновала.
— Завтра мне не надо рано вставать, так что я смогу выспаться и потом, — шепнула молодая женщина, и он хищно улыбнулся.
— Значит, мы не собираемся спать?
Кэролайн потянула его за пояс халата и откинулась на подушки.
— У меня сна ни в одном глазу…
— Ну, тогда держись, — пробормотал он и, наклонившись, поцеловал ее.
8
Для Кэролайн следующие несколько недель пронеслись как в калейдоскопе. Она была счастлива, и ей казалось, что глаза ее должны сиять подобно огням святого Эльма. Они встречались каждый день, иногда ужинали в каком-нибудь ресторанчике, но зачастую сидели дома, наслаждаясь обществом друг друга. Все чаще и чаще она оставалась у него на ночь, и постепенно вещи ее, одна за другой, перекочевали в его дом. Фактически Кэролайн жила у Роберта и только работала по-прежнему у себя, где все было приспособлено для реставрационных работ.
Жизнь была почти прекрасна, и Кэролайн не мечтала о большем, боясь спугнуть то, что имеет. Лишь однажды по радужным небесам безмятежного счастья пробежало маленькое облачко: когда она сказала, что ребенка не будет. Тогда во взгляде Роберта что-то промелькнуло, но она не успела понять, что именно. Разочарование? Облегчение?
Как бы то ни было, страсть их с каждым днем возрастала. Чем больше они занимались любовью, тем сильнее нуждались друг в друге, хотя теперь Роберт никогда не забывал предохраняться. Разумом Кэролайн понимала, что предосторожность необходима, но в душе мечтала о другом. И всякий раз, когда он засыпал, не забывала сказать, что любит его.
Нужно принимать каждый день таким, какой он есть, и не загадывать на будущее, убеждала она себя. Но молодую женщину не покидало ощущение незащищенности их отношений. Рано или поздно семейство Дунгам узнает о ее новом возлюбленном, и тогда Кэролайн в полной мере почувствует всю их заботливость. Потому что они любят ее и знают, что с Робертом Кендаллом у нее нет никакого будущего: его репутация говорит сама за себя. Ей казалось, что над ней висит дамоклов меч.
