И вдруг Жека высунул язык и состроил рожу. Он стоит перед зеркалом в своей комнате на втором этаже… Один.
Он уныло прижал искалеченные спицы колёса к груди.
Надо признаваться!
Жека стоит в дверях террасы.
— Тётя Маша… — говорит он. — Тётя Даша, тётя Саша! Я… вы… мы…
— Ну что, милый? — спрашивает тётя Саша.
— Что ты хочешь сказать? — говорит тётя Даша.
— Забыл… — опустил голову Жека, так и не решившись признаться.
— Забыл, что хотел сказать? — смеётся тётя Маша.
Жека переминается с ноги на ногу, думая, как выйти из положения.
— Я забыл сказать, что мама велела написать, как я доехал…
Тётушки понимающе закивали головами, заулыбались.
— Дело поправимое, — говорит тётя Маша. — Мы напишем Наде все вместе.
Тётя Саша положила перед Жекой чистый лист. Тётя Даша протянула ручку и чернильницу.
— Пиши.
Жека уселся за стол.
— А что писать? — испуганно спрашивает он.
— Пиши: дорогая мама! — предлагает тётя Саша. — Или: мамочка! В общем, как ты её называешь.
— Пиши как хочешь, — говорит тётя Маша.
Жека, тяжело вздохнув, стал писать.
На листе бумаги появилась первая строчка:
«Здравствуй, мама!»
— «Доехал я хорошо, — диктует тётя Даша. — Жалко только, что заболел Жека».
— Жека! Жека! Жека! — закричал попугай.
Жека съёжился, посмотрел на попугая, потом на тётю Дашу и написал следующую строчку.
— Напиши, что ничего в этом страшного нет, — говорит тётя Маша. — Пусть Жека после операции приезжает к нам.
Жека посмотрел на тётю Машу и, тяжело вздохнув, стал писать дальше.
— Тебе понравилась Курепка? — спрашивает тётя Даша.
Жека кивнул.
— Курепка мне понравилась.
— Вот и напиши, — говорит тётя Даша. — Девочки, пусть пишет сам, — продолжает она. — Не надо мешать его инициативе.
— И спроси, пожалуйста, у Нади, чем она красит волосы, — просит тётя Саша.
Тётя Саша заглянула через плечо Жеки.
— Прекрасный почерк, уверенный, ясный, — тихо сказала она сёстрам. — Вот тебе конверт, адрес уже написан.
Жека поднялся, запечатал письмо.
— Я сбегаю на почту, отнесу.
— Прекрасно, — говорит тётя Даша.
— Нет, нет, — говорит тётя Маша. — Он должен тренироваться, времени мало. В воскресенье гонки.
Тётя Маша взяла из рук Жеки письмо.
— Пусть сядет на велосипед и отвезёт сам. — Тётя Даша взяла конверт у тёти Маши и отдала его Жеке.
Жека облегчённо вздохнул.
— Я лучше сбегаю… А то велосипед… Знаете, там надо что-то отрегулировать. — И он сделал рукой неопределённый жест.
— Дай письмо, — говорит тётя Саша. — Я всё равно иду мимо почты. Какая разница, кто опустит письмо. — Тётя Саша взяла у Жеки письмо и пошла к двери.
Жека перепугался. Шутка ли сказать: тётя Саша бросит письмо в почтовый ящик, его получит мать Валерия и тогда… страшно даже подумать, что будет тогда.
И Жека бросился к тёте Саше.
— Разрешите, пожалуйста, — умоляюще говорит он. — Я сам, сам. Дайте мне проявить инициативу.
— Как хочешь, — обескураженно говорит тётя Саша и отдаёт письмо Жеке.
Жека огляделся — улица была пуста… Он достал из-за пазухи письмо и хотел было бросить его в водосточный люк… Но тут появился вездесущий завмаг. Заметив в руках Жеки письмо, он сказал, улыбнувшись:
— Почтовый ящик позади тебя. На стене дома.
— Спасибо, — буркнул Жека и направился к почтовому ящику, делая вид, что собирается опустить письмо, искоса следя за тем, когда отойдёт подальше завмаг.
Завмаг обернулся и приветливо помахал рукой.
Мимо пробежали две девочки. Увидев Жеку, они хихикнули, а Жека сделал вид, что опускает письмо в ящик. Но не опустил.
Он зашёл в какой-то двор и бросил письмо в мусорный ящик. И, довольный собой, побежал, подпрыгивая, прочь.
Но как только Жека скрылся, в переулке появилась шумная ватага мальчишек, игравших в «войну». Один из них, вероятно разведчик, когда все пробежали, приоткрыл крышку мусорного ящика и забрался в него…
Минуту спустя он вылез оттуда, держа в руках злополучное письмо, и направился к почтовому ящику. Мальчонка был маловат ростом и никак не мог дотянуться до щели, пока наконец ему не помогла проходящая мимо старушка.
Она взяла из рук мальчугана письмо, опустила его в ящик и, погладив по голове мальчонку, сказала:
— Беги, родимый.
И мальчуган убежал.
Пристань в Курепке.
Валерий сидит на брёвнах. Большим ножом он отрезает колбасу и говорит невидимому собеседнику:
— Если б ты знал, до чего неохота идти к тёткам…
Он бросает кусок колбасы. Огромная чёрная дворняга, сидящая перед ним, ловит колбасу и жуёт её, доверчиво виляя хвостом.
Муравей с велосипедом вышел из своего двора и прикрыл за собой калитку. За забором заскулила немецкая овчарка.
— Стрекоза, на место! — крикнул Муравей, сел на велосипед и поехал по улице.
А минуту спустя появился Валерий. Он увидел сквозь щели забора печальные собачьи глаза.
— Гулять хочешь? — сочувственно сказал Валерий и открыл калитку.
Стрекоза заскулила. Валерий отвязал её.
Валерий со Стрекозой бредут по улице мимо плотного дощатого забора. На калитке грозная надпись:
