— Лоун велел мне говорить только с вами.
— Мисс Алишия, не позволяйте ему…
— Тише, Мириам! Молодой человек, ты будешь вести себя вежливо… — Тут глаза ее округлились. — Кто тебе велел?
— Лоун.
— Лоун. — Она стояла на лестнице, глядя себе на руки. Потом сказала:
— Мириам, ты можешь идти. — И сказала это как совсем другой человек.
Служанка открыла рот, но мисс Кью указала на нее пальцем, как будто палец заканчивался стволом оружия. Служанка пошла.
— Эй, — сказал я, — ваша метла. — Я уже собирался бросить ее, но мисс Кью подошла и взяла у меня метлу.
— Сюда, — сказала она.
Она заставила меня пройти перед собой в комнату, большую, как наша нора. По стенам шкафы с книгами, на столах кожаная обивка, в углах по коже вышиты золотые цветы.
Женщина указала на стул.
— Садись здесь. Нет, подожди минутку. — Она подошла к камину, достала из ящика газету, принесла и расстелила на стуле. — Теперь садись.
Я сел на бумагу, а она подтащила другой стул, но не стала закрывать его газетой.
— В чем дело? Где Лоун?
— Он умер, — сказал я.
У нее перехватило дыхание, она побледнела. Смотрела на меня, пока на глазах не навернулись слезы.
— Вы больны? — спросил я. — Давайте, пусть вас вырвет. Почувствуете себя лучше.
— Умер? Лоун умер?
— Да. На прошлой неделе нас затопило, а потом он вышел в сильный ветер. Большое старое дерево подмыло наводнением. И оно упало прямо на него.
— Упало на него, — прошептала она. — О, нет., это не правда.
— Нет, правда. Мы закопали его сегодня утром. Не могли больше держать его. Он начал во…
— Перестань! — Она прикрыла лицо руками.
— В чем дело?
— Я сейчас приду в себя, — негромко ответила она. Встала и постояла перед камином, повернувшись ко мне спиной. Ожидая, когда она вернется, я снял один ботинок. Но она заговорила со мной со своего места. — Ты маленький мальчик Лоуна?
— Да. Он велел мне прийти к вам.
— О, мое бедное дитя! — Она подбежала ко мне, и я на секунду подумал, что она собирается схватить меня или что-нибудь такое, но она остановилась и немного сморщила нос. — К…как тебя зовут?
— Джерри, — ответил я.
— Ну, Джерри, не хочешь ли пожить со мной в этом красивом большом доме? У тебя будет чистая одежда… и все остальное.
— Ну, в том-то и дело. Лоун велел мне прийти к вам. Он сказал, что у вас столько денег, что вы не знаете, что с ними делать, и еще он сказал, что вы у него в долгу.
— В долгу? — Это, казалось, ее встревожило. Я попытался объяснить.
— Ну, он говорил, что когда-то сделал для вас что-то, а вы сказали, что когда-нибудь отплатите ему, если сможете. Вот что.
— Что он об этом сказал? — К ней вернулся трубный гусиный голос.
— Да ни черта не говорил!
— Пожалуйста, больше не пользуйся такими выражениями, — сказала она, закрыв глаза. Потом снова открыла и кивнула. — Я ему обещала. Отныне можешь здесь жить. Если… если хочешь.
— Мое желание к делу не относится. Так сказал Лоуп.
— Тебе здесь будет хорошо, — сказала она. И осмотрела меня снизу доверху. — Я об этом позабочусь.
— Ладно. Привести остальных ребят?
— Остальных ребят? Детей?
— Да. Это не только для меня. Для нас всех. Она откинулась на стуле, достала глупый маленький платочек, промокнула губы, все это время глядя на меня.
— Теперь расскажи мне об этих… о других детях.
— Ну, во-первых Джейни. Ей, как и мне, одиннадцать. Бонни и Бинни восемь, они близнецы. И Бэби. Бэби три года.
Я закричал. Стерн мгновенно оказался рядом с кушеткой, прижал ладони к моим щекам, удерживая голову. Голова у меня дергалась вперед и назад.
— Хороший мальчик, — сказал Стерн. — Ты нашел. Ты еще не знаешь, что это, но знаешь где.
— Еще бы, — хрипло ответил я. — Вода есть? Он налил мне воды из термоса. Она была такой холодной, что заныло во рту. Я снова лег и отдыхал, словно после подъема на гору. Потом сказал:
— Я больше такого не выдержу.
— Хочешь кончить на сегодня?
— А вы?
— Я буду продолжать, пока ты хочешь.
Я подумал.
— Хотелось бы продолжать, но не так тяжело. Пока.
— Если хочешь еще одну приблизительную аналогию, — ответил Стерн, психиатрия подобна карте дорог. Всегда существует множество путей, чтобы добраться с одного места на другое.
— Я лучше пойду кружным путем, — сказал я ему. — По дороге восьмеркой. А не в грузовике через холм. У меня сцепление отказывает. Где же мне повернуть?
Он усмехнулся. Мне это понравилось.
— Поезжай по дороге из гравия.
— Я там уже был. На ней размыт мост.
— Ты здесь на всех дорогах был, — сказал он. — Начни по другую сторону моста.
— Никогда об этом не думал. Мне казалось, что нужно пройти все заново, каждый дюйм.
— Может, так и придется, а может, нет. Но мост легче будет перейти, если побываешь в других местах. Этот мост может иметь значение, а может и не иметь, но ты не узнаешь, пока не побываешь повсюду.
— Пошли. — Я снова был полон желания.
— Можно сделать предложение?
— Нет.
— Просто поговорим. Не углубляйся слишком в то, что говоришь. Первая часть — когда тебе восемь — ты ее по-настоящему пережил. Вторая — с этими детьми ты просто рассказывал о них. Третья — это посещение в одиннадцать — ты чувствовал. А сейчас снова просто рассказывай.
— Ладно.
Он подождал, потом негромко сказал:
— В библиотеке. Ты рассказал ей об остальных детях.
Я рассказал ей о… и тогда она сказала… и что-то произошло, и я закричал. Она успокаивала меня, а я бранил ее.
Но мы сейчас не говорим об этом. Мы идем.
В библиотеку. Кожа, столы, могу ли я договориться с мисс Кью, как велел Лоун.
А Лоун сказал вот что:
— Там на вершине холма живет женщина, ее зовут Кью. Она будет о вас заботиться. Пойди и скажи ей об этом. Делайте все, что она говорит, только оставайтесь вместе. Не разрешайте ни одному из вас
