помощь в финансировании строительства Закавказской железной дороги, соединившей Баку и Батум, клан Ротшильдов получит право на льготное владение бакинскими нефтяными предприятиями. И сыновья, и внуки барона Джемса Ротшильда будут качать эту нефть до 1917 г.! Так какой же резон рисковать всем этим блестящим будущим ради непонятных бумаг пусть и передового, но все же не родного барону писателя Герцена? Зачем Ротшильду ради микроскопической для него суммы ссориться с русским правительством? Ведь император Николай Павлович отличался крутым своенравным характером– а ну как взбрыкнет!
Ответ очевиден, если рассматривать только чисто экономические причины…
Джемс Ротшильд все же пошел на риск. Момент для шантажа, безусловно, был выбран удачно. 14 января 1850 г. в ежевечерней английской газете «Глоб» появилось сообщение:
Лионель, племянник барона Джемса и глава лондонского банка Ротшильдов, был финансовым агентом русского правительства, и именно через его руки шли все русские железнодорожные займы. Удар был сильный: дядя попросит племянника не дать царю денег, если тот в свою очередь не отдаст деньги Герцену.
Значит, стоил наш борец за свободу того, чтобы глава клана поставил на карту очень многое! Рыская казна страдала от нехватки средств, а железная дорога всегда была объектом стратегическим. Но ведь могли и отказать! Однако Николай I решил, что модернизация собственной страны все же важнее, чем принципы обиженного самолюбия. В конце концов, он же не представлял, до каких масштабов и в какое политическое явление вырастет Александр Иванович Герцен.
Император Николай I посчитал кредиты важнее пропаганды
Можно долго рассуждать о разности весовых категорий банкира и самодержавного монарха, однако неоспоримым историческим фактом остается получение Ротшильдом всех причитающихся средств с процентами и даже процентами на проценты! Вот как был нужен Герцен недругам нашей страны! Не поверим же мы всерьез в то, что известный банкир так сражается за деньги каждого своего вкладчика, к тому же даже не лежащие в его банке! Не проходит и версия «старинной дружбы». В своих письмах и книгах Герцен часто упоминает Ротшильда, но знакомство вкладчика с банкиром длиной около двух лет отнюдь не повод помогать русскому писателю
Ох, неспроста внимание к его скромной персоне тех, кто зарабатывал деньги на свержении правительств и устройстве революций. Вспомним известное выражение одного из представителей клана Ротшильдов: «Когда на улице льется кровь, самое время покупать недвижимость»…
Всю жизнь в банке этого семейства будут храниться все деньги богатого борца за свободу бедных– около миллиона франков. Всю жизнь Александр Иванович Герцен продолжал аккуратно получать свои дивиденды с капиталов, вырученных от продажи крепостных крестьян и своего имения. Простая мысль– начать борьбу за отмену крепостного права путем освобождения собственных рабов– ему в голову не пришла. Зато он успешно занимался спекуляциями на фондовой бирже и операциями с недвижимостью. То есть был вполне успешным бизнесменом. Зачем же писал книги, зачем выпускал газеты? Так ведь это тоже бизнес. Нельзя же все свои средства вкладывать в одно только дело, можно и прогореть. Упадут цены на дома и имения, рухнут акции компаний и корпораций. А война за мировое господство между разными державами будет продолжаться всегда. Значит и спрос на ненавистников своей страны обеспечен надолго. Вот так и будут друзья писать ему письма: Париж, банк Ротшильда, Герцену…
24 августа 1852 г. Герцен с сыном покидают французскую столицу и высаживаются в Англии. Британские эмигрантские законы позволяли (да и сейчас позволяют) укрываться на ее земле многим политическим эмигрантам. Но не будем наивными– дело не в особенной сердобольности британцев. Это голый циничный расчет– убежище получит тот, кого можно потом использовать в политической борьбе. Приют дают тем, кто враждебен в отношении стран, в ослаблении которых заинтересована британская дипломатия. Эмигранты из России от Герцена до Бориса Березовского, от Ленина до чеченских эмиссаров всегда находят в Туманном Альбионе гостеприимство и помощь…
Отношения писателя с кланом Ротшильдов продолжают оставаться самыми теплыми. Зачем это надо банкирам– вопрос риторический. Кто считает бизнесменов людьми аполитичными, глубоко ошибается. Чем крупнее бизнес, тем больше в нем политики. У фигур такого масштаба, как Ротшильд, и планы, и задачи соответствующие. А вернее сказать, у правительства одной из европейских держав, что незримой тенью стоит за великими финансистами. Работа в тандеме у них прекрасно получается. Не забыты заслуги клана перед Великобританией на поле Ватерлоо, в других закулисных битвах столетия. Лондонский Ротшильд– Лионель, сын Натана–Мейера, уже в 1847 г. впервые избирается в палату общин от лондонского Сити. Но вот незадача– иудей Ротшильд не может принять присягу на Библии. Конечно, не сразу (вопрос–то деликатный), но уже в 1858 г., специально под Ротшильда, изменяется форма депутатской присяги, и ее теперь смогут принимать нехристиане. Это только начало полного слияния верхушки английского государства с мощным банкирским кланом. Сын Лионеля, Ната–ниель Ротшильд, будет возведен королевой Викторией в достоинство пэра королевства; а свою дочь он выдаст замуж за лорда Розберри, бывшего премьера Англии…
Надо отдать должное Герцену– долги своим «друзьям» он начал отдавать очень быстро. Прошло чуть больше года, и на свет появилась листовка, напечатанная на тонкой голубой бумаге. «Братьям на Руси»– ее название. «…Придут еще для России светлые дни. Ничего не делается само собой, без усилий и воли, без жертв и труда»,– вытеснено на ней. За первым воззванием последовали и другие: «Юрьев день!», «Поляки прощают нас», «Вольная русская община в Лондоне», «Крещеная собственность».
Все это продукция Вольной типографии, основанной Герценом. «Основание русской типографии в Лондоне является делом наиболее практически революционным, какое русский может сегодня предпринять в ожидании исполнения иных, лучших дел»,– напишет сам Александр Иванович. Год основания обозначен в русской истории, однако совсем по другому поводу:
