съестное с кухни или прикарманивали людские припасы на чердаках.
В голод белке помогают даже собственные внутренности. Слепая кишка во время бескормицы увеличивается чуть ли не вдвое и становится неким придатком желудка для переваривания малокалорийных еловых почек. Хоть и тонка кишка, да удала!
Белкам, которых держат дома, голодная смерть не грозит. Их страшит другое — несбалансированный корм. А между тем на воле даже в сытый год векши на зиму запасают, казалось бы, неудобоваримые вещи: выветрившиеся кости погибших зверей. Чтобы избежать минерального голодания, они грызут рога, сброшенные лосями и оленями.
И дабы люди, у которых белка дома крутится в колесе, кормили подопечную как надо, привожу ее суточный рацион по книге «Советы натуралисту-любителю»: белый хлеб — 10 грамм, орехи — 20 (если их нет, то 1 грамм сливочного масла), подсолнухи — 5, морковь — 10, фрукты или ягоды — 20, сухие грибы — 3 грамма. Время от времени зверька следует потчевать еловыми шишками, желудями, рыбьим жиром (зимой), салатом (летом). Пусть в клетке всегда будет кусочек мела и свежая вода. Если белка выкармливает детенышей, ее надо подбадривать листьями одуванчика и хлебом, смоченным в молоке.
Как говорят, на вкус, на цвет — товарища нет. Так и с белками: одна с наслаждением съест яблоко, а другая выплюнет сочную мякоть и проглотит только семечки. Особа же с кисточками на ушах, которая крутилась в колесе и скакала по занавескам в квартире моего товарища, зимой только и думала о том, как бы заполучить кусочек свежего огурца. А охотники уверяют, будто наипервейшая приманка на белку — рыба!
А. С. ПУШКИН
Сказка о царе Салтане
В хрустальном особняке векша проживала разве лишь у князя Гвидона. Наверное, ей было неудобно: все время на глазах, никакой личной жизни. Кроме того, летом в прозрачной посудине не спрячешься от солнца. Зимой еще хуже — хрусталь не блещет теплоизоляционными качествами.
А белки, как это ни странно, великие неженки. В дождь, ветер и мороз они сутками не высовывают нос из дому. Понять их можно: всамделишный дом, именуемый гайно, отменно противостоит погодным передрягам. Прямые измерения показали, что в восемнадцатиградусный мороз в гайне царит благодать в 20 градусов тепла. Вот бы радовалась моя семья, если б ЖЭК мог поддерживать в нашей крупнопанельной квартире такой же температурный режим...
Гайно — это шар из еловых, сосновых и березовых веток. Сооружение прикреплено к дереву непременно с южной стороны, обычно не ниже пяти метров от земли. Белки — архитекторы привередливые: под застройку используют ель, иногда сосну и лишь в крайнем случае другие деревья. Диаметр зимней квартиры 20—30 сантиметров; дверь крошечная. В мороз дверь закупоривается пучком травы или мха. Утеплено жилье мхом, лишайниками, липовой мочалой; пол выстлан сухой травой. В Ленинградской области в беличьих апартаментах находили птичьи перья и даже заячий мех.
Казалось бы, комфортабельное жилье. Чего еще надо? Но лесной аристократке требуется запасная жилплощадь: у белки бывает до пяти квартир! Правда, обычно это летние гнезда, утепленные не так уж старательно. Не следует думать, будто маленького древолаза обуревает строительный зуд. Под жилье часто используются сорочьи гнезда (они с крышей), дупла, скворечники и даже сараи.
Бытует мнение, будто белка индивидуалистка, не любит компании. Неправда это — в тяжкие голодные и холодные времена зверьки ночуют по двое-трое в гнезде. Иногда в гайно набивается по шесть бедолаг. В тесноте, да не в обиде: и теплее, и плечо друга рядом.
В зоопарках белки зачастую дотягивают до 12—13 лет. В природной обстановке, где о них некому заботиться, шестилетние белки — счастливчики, баловни судьбы; большинство соплеменников к трем годам расстаются с жизнью.
Раньше полагали, будто возраст белки легко узнать по весу хрусталика глаза. Это мнение основывалось на том, что у кроликов, зайцев и даже баранов вес хрусталика тем больше, чем старше животное. Но вот в «Зоологическом журнале» появилась статья, в которой было доказано, что хрусталик беличьего глаза тяжелеет только до трех лет, а с четырех лет даже уменьшается.
Но с хрусталиком исследователи все же не расстанутся. И вот почему: «Хрусталик глаза белки может быть своего рода индикатором ее наилучшего физиологического развития... после которого начинается старение организма. Это предположение подтверждается тем, что как раз в 3—4 года у белки отмечается максимальное количество бельчат в помете и высокая активность размножения».
Пушистая братия обзаводится семьей не без треволнений. За одной белочкой увязываются несколько ухажеров. Время от времени они задают друг другу трепку. (Совсем как у зайцев!) Иногда попадает и даме, если она медлит с выбором супруга. Самцы в период гона топчутся — перебирают задними ногами, возбужденно кричат, много бегают по земле. В Подмосковье гон бывает в январе, если не очень холодно, или в феврале-марте. Во всяком случае, в начале марта в гнездах находили бельчат.
Разбивка на пары возможна и осенью: зверьки, добытые из одного гнезда, почти всегда самец и самочка. На семейных чувствах даже был основан метод убийства: охотники подманивали ухажеров, взмахивая прутиком в воздухе (звук похож на воркотню белки).
Новейшие наблюдения свидетельствуют, что супружеские пары у взбалмошных белок порой сохраняются всю жизнь. И не семейные скандалы повинны в том, что разбивается супружеская ладья. Из-за высокой смертности самцов часто складываются группы со сложными семейными отношениями: 2—3 самца и 4—5 самок. Все они живут поблизости и не питают вражды друг к другу.
Перед появлением бельчат мамаша наводит порядок в доме, сооружает запасное жилье. Менее чем двумя квартирами ей не обойтись: когда детенышам минует от роду месяц, она ночует отдельно от них. Что это? Небрежение? Усталость? Может, бельчата ее теребят, не дают покоя ни днем, ни ночью? Уверяют, будто дело проще — не от детей сбегает мать, а от блох. Такое неаппетитное объяснение подкрепляется тем, что белка в зубах перетаскивает детенышей из гнезда в гнездо, спасает их от кровососов, размножившихся в тепле.
Число крохотных, требующих молока комочков год на год не приходится. В лихолетье в чреве будущих мамаш срабатывает милосердный механизм; часть зародышей рассасывается! Незачем в мучениях погибать с голоду, лучше вообще не рождаться. Зародыши могут исчезнуть не только при абсолютном, но и при частичном голоде: недостатке холестерина, кальция, витамина Е.
На биостанции под Кировом бельчат тщательно обмеривали и взвешивали на аптекарских весах. Выяснилось, что быстрее всего растут глаза, зубы, задние ноги и хвост. Поспешный рост ног и хвоста объясняют двояко: защита от нечаянного падения с высоты и приспособление для прыжков с дерева на дерево. Так или иначе, как на дрожжах развиваются именно те органы, которые больше всего нужны для самостоятельной жизни. Если бы Красная шапочка спрашивала не обманщика-волка, а наивных бельчат, она все равно получила бы схожие ответы: большие глаза, чтобы лучше видеть...
Бельчата, увидевшие свет по весне, обычно хилые, развиваются медленно. Второй выводок растет вдвое быстрее — созрел корм. Для тех и других родительские хлеба не вечны: детство кончается в пять месяцев от роду. А потом — живи как знаешь.
Вырастить крепких детей векше удается около ручья или лесного озера: во время молочного кормления нужно много нить. Вот почему возле воды весной и летом белок куда больше, чем в сухой лесной глухомани, где обитают лишь самцы да старые самки. Осенью освободившиеся от забот мамаши и молодое поколение откочевывают к старикам — там сытнее.
Численность беличьего народца меняется через 4—7 лет вслед за урожаем древесных семян. Примелькавшийся зверек вдруг становится редкостью. Когда же корма вдоволь, осенью на каждую старую белку приходится по восемь прибылых.
В грустные осенние дни беличью молодежь охватывает страсть к перемене мест (кочующие стаи на 95% состоят из особей, у которых на губах молоко только обсохло). Недостаток жизненного опыта не мешает им совершать подвиги. Обычно зверьки путешествуют поодиночке или врассыпную. Идут днем, ночью
