причины испытывали друг к другу сильную неприязнь.
Тангор покрылся красными пятнами, Зурих же сидел, как каменный.
— Ладно, — пробурчал Тангор. — Нам нужны хорошие воины. Но помни! Все здесь подчиняются мне. — Он в упор посмотрел на Зуриха.
— Понятное дело, — равнодушно пожал тот плечами. — Если в армии не подчиняются одному командиру, то она обречена.
— Правильно, — довольно усмехнулся Тангор, повернулся к своим соратникам и сказал: — Уважаю мудрых людей.
Он вроде успокоился, а Зурих бросил на него мимолетный взгляд, и атлант подумал: если бы на него бросали такие взгляды, он всерьез задумался бы о своей безопасности.
Вскоре Тангор поднялся и объявил:
— На сегодня все.
Люди встали и потянулись к выходу. Встал и Бонг.
— Пора на покой, — сказал он Куллу. — Твоя койка в том же бараке, что и у меня. Так что нам по пути.
В ночной темноте люди расходились по своим местам. Ориентируясь по факелу в руках Бонга, Кулл вскоре оказался в одной из казарм. Бонг воткнул факел в дырку в стене:
— Вот тут твое место. — Он показал на одну из коек.
Кулл удивился. Койки тут были двухэтажными. Ими было все заставлено от стенки до стенки. На ближайших спали люди. Несколько одноярусных коек для десятников располагались рядом с выходом. Бонг лег на одну из них и, зевая, махнул рукой в сторону другой:
— Ложись там. Утром на моление…
— Куда?
Но Бонг уже спал. Атлант пожал плечами, лег на свое место И закрыл глаза. Но сон никак не шел. Он вслушивался в сопение и храп спящих людей и вспоминал события минувшего дня
Вскоре его слух уловил доносящееся издалека пение. Он затаил дыхание, пытаясь разобрать слова, но ничего определенного понять не смог. Атлант колебался недолго.
Врожденное любопытство взяло вверх, и, тихо передвигаясь, Кулл выскользнул за дверь, не забыв прихватить меч.
Бесшумной тенью он скользил между домами, направляясь туда, где слышалась мелодия. Пение стихло, но он продолжал двигаться, напряженно вглядываясь во тьму, обходя чуть ли не на ощупь бараки. Внезапно яркая вспышка ударила его по глазам. Он понял, что вышел на открытое пространство. Гигантским прыжком Кулл метнулся под прикрытие ближайшего барака, и пение тотчас же возобновилось. Проклиная себя за неосторожность, атлант выглянул из-за угла.
Его взору предстало большое открытое пространство между домами. Бараки, расположенные в Крепости пятью рядами, образовывали ровные линии, а в самом центре темнело некое сооружение, на верхушке которого что-то светилось. Вокруг стояли люди в черных балахонах. У тех, кто стоял лицом к Куллу, под капюшонами блестели зеркальные маски, и атлант сразу догадался: эти люди — жрецы Лодра.
Жрецы заунывно выводили несколько одних и тех же слов на неизвестном языке. От странной песни у Кулла пробежал мороз по коже. Он передернул плечами и ощутил, что медальон Черона опять дал о себе знать. К счастью, на сей раз нагрелся он несильно.
Люди в черных плащах плавно раскачивали поднятыми кверху руками, в одной из которых у каждого сверкал небольшой жезл. В середину круга, образованного жрецами, вступил еще один человек. Его лысая голова причудливо отражала свет, и Кулл узнал Агира.
Агир внес и свой голос в этот зловещий хор. Он размахивал руками более резко, и пение постепенно убыстрялось и набирало силу. Медальон стал заметно горячее, Кулл поморщился и, к своему удивлению, внезапно понял, что понимает слова, произносимые жрецами.
— О Великий Лодр! Откликнись!
Агир издал невнятный крик, и все замолкли. Налетевший ветер трепал их одежды, но пламя в чаше на странном сооружении даже не дрогнуло. Агир каким-то образом растянул за концы свой жезл, это же сделали и все остальные жрецы. После чего он, вытащив какой-то предмет из-за пазухи, кинул его в чашу. Оттуда повалил густой дым, почему-то зеленого цвета, быстро окутавший все вокруг. Мерзкая вонь заставила Кулла поморщиться.
Разом вскрикнув, жрецы застыли, вытянувшись в струнку и направив свои жезлы в центр. Ослепительно белая молния ударила из чистого неба в чашу, рассыпавшись на множество более мелких молний, которые вошли в протянутые жезлы. Сияние окутало жрецов. Люди вздрогнули, многие покачнулись, а двое чуть не упали. Но тотчас же, воспрянув, они бодрым шагом устремились с площади, на ходу складывая жезлы и пряча их под одежды. Агир же пошел в другую сторону.
Убедившись, что все ушли, Кулл, стараясь дышать не глубоко, так как зловонный дым еще не рассеялся, подошел к сооружению и заглянул в чашу. На ее дне лежал человеческий череп, погруженный в слабо светившийся порошок.
Кулл вернулся в свой барак, надеясь, что никто не заметил его отсутствия, и почти сразу заснул.
Из глубоко сна Кулла вырвал чей-то истошный крик:
— Подъем!
Казалось, от крика задрожали стены.
Атлант резко сел и положил ладонь на рукоять меча. Солдаты, спавшие в бараке, посыпались с коек и дружно устремились к выходу.
Кулл поднял ноги, чтобы их не оттоптали.
Бонг же не торопился вставать. Он нехотя потянулся, сел.
— Такой сон был… — мечтательно произнес Бонг.
— Куда это они все кинулись? — поинтересовался Кулл.
— На молитву. Пойдем и мы. Ждать нас не будут, а пропускать не стоит.
Они вышли из барака и направились в сторону площади.
Уже светало. Небо было чистое, и легкий ветерок приятно холодил кожу. Мимо них пробегали солдаты.
Из казарм неспешно выходили десятники, так же как и Бонг, медленно шли вслед.
Вскоре Кулл очутился на площади, где ночью что-то вершили жрецы.
Все пространство уже было заполнено воинами в черных облегающих одеждах, при оружии. Теперь, при свете дня, варвар смог разглядеть странное сооружение.
Четыре чудовища, напоминавшие драконов, сидели спиной друг к другу.
Оскаленные морды, напряженные позы — казалось, вот-вот прыгнут… Выполнены они были столь качественно, что издалека их вполне можно было принять за живых. На поднятых крыльях покоилась бронзовая чаша. Видимо, это изваяние служило здесь жертвенником.
Кулл подошел к Бонгу. Тот усмехнулся и показал на солдат:
— Смотри, Кулл. Ты еще не видел такого забавного зрелища. Видишь вон тех ребят в халатах? — Бонг показал на жрецов, опять занявших место вокруг жертвенника. Но теперь с ними не было Агира.
— В халатах? — удивленно переспросил Кулл.
Бонг хмыкнул:
— Я имею в виду их длинные одежды. Больше ни у кого здесь нет таких. Помощники Агира. Проводят каждое утро молитву.
— И о чем молятся?
— Просят ниспослать силы. Впрочем, сейчас сам увидишь.
Тем временем жрецы опять завели песню.
Правда, теперь они не вытаскивали жезлы и пели на вполне понятном языке.
— О, великий Лодр! — старательно выводили они. — Услышь наш призыв! Пошли нам силы для борьбы с нечестивыми богами! Ты нужен нам! Мы нужны тебе! Дай нам силу!
Яркие искры пробежали по крыльям каменных чудовищ. Кулл моргнул, думая, что ему показалось.
Но — нет. Огни окутали жертвенник, светясь особенно сильно на острых гранях каменных фигур.
— Смотри внимательно! — возбужденно шепнул Бонг.
В чаше вспыхнуло черное пламя, походившее, скорее, не на огонь, а на сгусток тьмы. Языки демонического пламени трепетали, возносясь все выше к небу.
Они как будто поглощали свет, и вокруг становилось все темнее, несмотря на то что первые солнечные лучи уже осветили крыши бараков. И хотя на небе не было ни облака, в Крепости стояла ночь.
Солдаты попадали на колени, подняв, как и жрецы, руки к небу. Вокруг площади стояли десятники и сотники, равнодушно наблюдавшие за этим действом. Тангор о чем-то увлеченно болтал с соседом.
— Смерть врагам! — крикнули жрецы.
— Смерть! — нестройным хором вторили им воины.
— Нет бога, кроме Лодра!
— Нет бога…
— И только Лодр поведет нас вперед!
— Вперед!
Солдаты вскочили с колен и завыли, как стая гиен. Все еще объятый огнями жертвенник вспыхнул еще ярче. И как будто купол тьмы накрыл его. Он начал расти, пока не накрыл всю площадь, остановившись, только когда коснулся первого дома.
Бонг торопливо отодвинулся от призрачной стены, потянув за собой и Кулла.
Все солдаты, попавшие под сумеречную сферу, застыли. По оболочке сферы пробежали огненные сполохи.
Становясь все гуще, они скрыли воинов от взгляда Кулла.
Затем стена огня побледнела и исчезла с тихим хлопком. Солдаты стояли неподвижно. Один из них вдруг захохотал, встряхнулся и высоко подкинул меч.
Быстро вращающийся клинок описал сверкающий круг, взлетел локтей на двадцать и рухнул вниз. Воин протянул руку и поймал оружие.
— Великий Лодр! — заорал он.
И вся площадь заголосила в тысячу глоток:
— Лодр! Лодр!
С чистого утреннего неба грянул раскат грома. Кулл поморщился:
— И так каждый день?
— Точно, — подтвердил Бонг.
Увидев, что Тангор повернулся и ушел, десятники и сотники тоже покинули площадь. Следом стали расходиться солдаты. Бонг и Кулл вернулись в свой барак.
Бонг снова развалился на койке.
— И что теперь? — недоуменно спросил Кулл.
— Отдыхай пока, — зевнул Бонг. — Если ты понадобишься, тебя позовут.
В казарму стали заходить солдаты. Они тоже расположились по своим местам, кто-то лег, кто-то сел, уставясь в пространство. Теперь при свете, проникающем сквозь щели в крыше, Кулл увидел, что здесь было не больше трех десятков человек.
— И кто из них в моем десятке? — тихо спросил он у Бонга.
Бонг уныло посмотрел
