Было так легко и весело, а теперь… Она не представляет, как можно взять и вот так запросто, по- дружески, дотронуться до него, взять за руку и уж, тем более, чмокнуть в щеку. Она ощущала непонятную, совершенно несвойственную ей робость в присутствии этого знакомого незнакомца.
— Какой чай заварить, черный или зеленый? — спросила Нора.
— Знаешь, подруга, ты явно заболела или переутомилась, — задумчиво сказал Алекс. — По-моему, ты в первый раз спрашиваешь меня о том, какой чай я хочу. Обычно ты просто заявляла, что сегодня день зеленого чая или черного — в зависимости от твоего настроения.
— Второй, — сказала Нора.
— Точно, второй, — вспомнил Алекс. — Первый был, когда ты только переехала и еще не освоилась.
— Я поняла, — сказала Нора.
— Что?
— Сегодня день зеленого чая. — И она снова пошла на кухню.
— Вот так-то лучше, — сказал Алекс.
Чаепитие получилось почти совсем обычным, за тем исключением, что Нора смогла съесть всего одну шоколадную конфету.
— Ну и звери эти ваши начальники, — сказал Алекс, внимательно глядя на Нору.
— Почему это? — спросила она.
— Не берегут свои лучшие кадры. До чего довели человека. Человек шоколад есть не может! Это, уже ни в какие ворота не лезет.
Нора улыбнулась.
— Или дело не в работе? — тихо спросил Алекс. — Что-то ты про Мориса ничего не рассказываешь… Все в порядке?
— Как-то не хочется сейчас об этом говорить, — сказала Нора.
— Понятно, — сочувственно вздохнул Алекс. Ничего тебе не понятно! — воскликнула Нора.
Правда, только мысленно.
Как выяснилось, версия Лиз о вечере, проведенном с Алексом, несколько отличалась от версии самого Алекса.
— Он такой милый, — без умолку щебетала Лиз, когда они с Норой неторопливо поглощали ланч, расположившись за самым дальним столиком кафе.
— Милый? — переспросила Нора. Интересно, что Лиз имеет в виду?
— Он все время меня смешил. Не знаю, как у него, получается говорить самым серьезным голосом ужасно смешные вещи.
Нора хорошо понимала, о чем говорит Лиз. Она тоже так умеет, но до Алекса ей, конечно, далеко. Они иногда соревновались в произнесении нелепых диалогов с абсолютно невозмутимыми лицами. Долго это не продолжалось, обычно Нора не выдерживала первой, и они хохотали как сумасшедшие, передразнивая друг друга. А теперь он демонстрирует свои умения Лиз…
Девушкам всегда нравятся парни, которые могут их рассмешить. А Алекс… он такой обаятельный, непосредственный и всегда может создать непринужденную, свободную атмосферу. С ним никогда не бывает скучно. Ей бы хотелось провести с ним всю свою жизнь.
— И что он тебе посоветовал? — спросила Нора, усилием вернув себя к реальности.
— Он говорит, что моя квартира должна отражать мою индивидуальность. Интерьер должен быть солнечным, ярким и в то же время спокойным и расслабляющим. Как я. — Она скромно опустила глаза. — Он сказал, что мне должен понравиться новоанглийский стиль. Только использовать, его нужно в упрощенном варианте, не перегружая пространство деталями. — Она наморщила лоб. — Потом он еще много чего говорил о цветовых доминантах и григорианской эпохе… я почти ничего не поняла.
— Это он специально, — сказала Нора.
— Что «специально»?
— Загрузил тебя целым вагоном трудно-перевариваемой информации. Профессиональная привычка. Он всегда говорит, что в его работе самое трудное — не создать умопомрачительный интерьер, а объяснить заказчику, почему все должно быть именно так, а не иначе. Раньше у него это плохо получалось, а теперь научился.
— Так он на мне тренировался?
— Почему сразу «тренировался»? Просто привычка, я же говорю.
— Понятно. — Лиз улыбнулась. — Он пригласил меня в кино.
Она посмотрела на Нору с видом победителя.
— Пригласил… — растерянно повторила Нора.
— Ну, может, это была не совсем его инициатива, — призналась Лиз. — Я заговорила о новом фильме про Джеймса Бонда, Алекс сказал, что с завтрашнего дня он будет идти в кинотеатрах.
— И он предложил тебе сходить с ним в кино? — Нора, во что бы то ни стало хотела выяснить, как именно все было на самом деле.
— Я уже точно не помню, кто первый это предложил, но, в общем, мы решили посмотреть его вместе.
Вообще-то Лиз помнила, что фразу о том, что неплохо было бы сходить вместе на этот фильм, произнесла она. Но ей так хотелось, чтобы инициативу проявил Алекс, и она невольно выдавала желаемое за действительное.
Нора смотрела в свою чашку с чаем и ощущала, как приподнятое настроение, овладевшее ею вчера после встречи с Алексом, постепенно улетучивается. На смену ему приходит какое-то унылое безразличие ко всему окружающему. Почему Алекс ничего не сказал о том, что собирается продолжать отношения с Лиз? Он всегда становится скрытным, когда у него появляется новая девушка… Значит, теперь Лиз — его девушка? А как же она, Нора?
Как ни старалась Нора избежать встречи с Морисом, но рано или поздно это все равно должно было случиться.
Увидев, что Морис беседует с одним из сотрудников недалеко от ее рабочего места, она попыталась незаметно прошмыгнуть мимо, сделав вид, что собиралась идти совсем в другую сторону. Ей казалось, что теперь, когда она забросила подальше в шкаф свои соблазнительные и сногсшибательные наряды, она стала совершенно незаметной, почти невидимкой. Во всяком случае, на улице она ловила на себе гораздо меньше заинтересованных мужских взглядов.
Именно этого ей сейчас и хотелось: быть тихой, скромной и незаметной, чтобы никто, а особенно Морис, не обращал на нее внимания. Сегодня на ней были удобные свободные брюки и мягкие мокасины, в которых она бесшумно передвигалась, как тень, безо всякого стука каблучков. Бледно-зеленый джемпер с высоким горлом довершал маскировочный костюм.
Но, несмотря на отсутствие шума, и ярких цветовых пятен, Морис, все же ее заметил.
Наверное, у него глаза на затылке, подумала Нора, когда он неожиданно повернулся к ней лицом, как раз в тот момент, когда она уже решила, что смогла удачно проскользнуть за его спиной и снова на неопределенное время оттянуть неизбежное объяснение.
— Здравствуй, — сказал Морис, окинув Нору, взглядом.
— Привет, — отозвалась она.
— Этот оттенок зеленого очень подходит к твоим глазам, — сказал Морис.
— Спасибо.
Нора чувствовала себя неуютно под его оценивающим взглядом. Вызов, таящийся в нем, больше не будоражил ее. Ей больше не хотелось кого-либо завоевывать или кому-то что-то доказывать.
— Похоже, я что-то сделал неправильно. Морис смотрел не в глаза, а на губы Норы, и это ее раздражало.
— Не ты, а я, — сказала она.
— У тебя кто-то есть? — спросил Морис, и она заметила напряжение в его голосе.
Нора пожала плечами.
