— Ну-ну, ребятки, — бодро проговорил Грофилд. — Вы — что два малохольных школьника, подростки, дерущиеся из-за куска замороженного мяса в подвале.
Противники прекратили барахтаться, Даманато отцепился от глотки Челма. Тот неподвижно лежал на спине, в страхе глядя в потолок и боясь шевельнуться. Данамато поднялся на колени, опираясь о край стола, и с ненавистью посмотрел на Грофилда. — Сукин вы сын, — хрипло сказал он.
Грофилд мило улыбнулся ему.
— Сколько вам лет, Би Джи?
Данамато впился пальцами в стол. Грофилд наблюдал за ним, зная, что Данамато изо всех сил сдерживает себя, чтобы не наброситься на него. Грофилд пожелал ему успеха в этом деле. В конце концов все получили то, чего хотели. Данамато наконец выдохнул воздух, кивнул и поднялся.
— Все в порядке, Грофилд, — сказал он. — Вы правы. — Он с ненавистью оглядел свое воинство. — Что с вами, ребята? Почему вы не оттащили меня от этого куска дерьма?
У всех был встревоженный и беспомощный вид. Грофилд сказал:
— Вы окружили себя лизоблюдами, Би Джи, а это опасно.
Данамато покачал головой, поправил пиджак, обошел стол и поднял свой стул.
— Уберите отсюда этот котях, — велел он. — У меня больше нет к нему вопросов. — Зато у меня есть, — сказал Грофилд.
— Ну еще бы, — отозвался Данамато. — Хорошг. Фрэнк, Джек, посадите его обратно на стул.
Они помогли Челму встать. Румянец уже сошел с его лица, сменившись мертвенной бледностью. Он позволил поднять себя и посадить на стул и теперь сидел, словно стеклянная фигурка.
— Челм? — сказал Грофилд.
Челм посмотрел на него, но не ответил.
— Вы способны воспринимать речь, Челм? — спросил Грофилд. — Вы меня слышите? Челм кивнул.
— Да, — ответил он. Голос его звучал хрипло, и он прижал руку к горлу, как будто оно болело.
— Хорошо, скажите мне кое-что. Когда Белл Данамато сообщила вам, что не собирается выходить за вас замуж, а вместо этого снова возвращается к мужу? Это было до моего приезда вчера или уже после?
Из белого лицо Челма сделалось серовато-зеленым. Он хрипло проговорил:
— Что вы пытаетесь сделать? Вы же знаете, что это неправда.
— Ой ли? Только миссис Данамато могла заявить вам об этом со всей ясностью, не так ли? Вы возлагали большие надежды на этот брак, верно? Все эти деньги Данамато.
— Я любил Белл! — Хриплый крик оборвался и стих.
— Еще бы, — сказал Грофилд. — Даже после того, как она сказала вам, что все кончено и она возвращается к мужу.
— Она этого не говорила! Она не могла так сказать, только не Белл! Мы собирались пожениться! — Челм вдруг вскочил, наставил на Грофилда указующий перст и закричал: — Не думайте, я вижу, что вы замышляете! Норовите пришить это кому-нибудь другому, все равно кому, чтобы спасти собственную шкуру.
— А вы не можете придумать причину получше? — спросил его Грофилд. Он повернулся к Данамато и сказал: — Это имеет хоть какой-нибудь смысл? Вы были уверены, что она в конце концов вернется к вам. А Рой Челм рассчитывал на женитьбу. Может, она сказала ему, что между ними все кончено, а встряска, которую я устроил ей за обедом, заставила ее снова возжелать вас, игры кончились. Как поступил бы в таком положении столь раздражительный мальчик, как Рой? Что делает капризный мальчик, когда ему говорят, что он больше не может играть с любимой игрушкой? Он ее ломает.
Данамато смотрел на Челма.
— Неужто этот? — спросил он. — Вы презираете его, — сказал Грофилд. — А почему бы и нет? Вы и должны его презирать. Только не недооценивайте его. Он может нагадить вам, если почувствует свою силу.
Челм навалился на стол, подался к Данамато и закричал:
— Неужели вы не понимаете, чего он добивается? Неужели вы не видите, что он задумал? Он хочет подставить кого-нибудь, все равно кого, только бы самому соскочить с крючка. Это он угрожал ей, а не я! И именно после его появления здесь ее и убили!
— Хорошо, — с угрозой сказал Данамато. — Мы над этим подумаем.
— Это он!
— Я же вам сказал, что подумаю над этим! Фрэнк, убери его отсюда и приведи его сестру.
Фрэнк взял Челма за руку, но тот продолжал кричать к показывать пальцем свободной руки на Грофилда, пока дверь не закрылась за ним.
Данамато пытливо взглянул на Грофилда.
— Вы хоть сами в это верите?
— А мне и не нужно в это верить, — честно ответил Грофилду. — Его высказывание совершенно справедливо. Я должен найти кого-то другого, чтобы снять себя с крючка. Разница только в том, что подставили-то именно меня. Самый легкий способ найти того, кто снимет меня с крючка, — установить истину. Но я не особенно привередлив, Би Джи, и скажу вам как на духу: если я не смогу вычислить настоящего убийцу вашей жены, меня устроит любой, на которого будет сподручнее свалить вину. Я бы подставил и вас, будь мне от этого хоть какой-то прок.
Данамато криво ухмыльнулся.
— Вы пользуетесь истиной как оружием, да? — заметил он.
Грофилд показал ему руки.
— Это единственное оружие, которое сейчас есть в моем распоряжении, — ответил он.
Глава 12
Патриция Челм была не более открытой и доступной, чем черепаха в своем панцире. Она неподвижно сидела на стуле напротив Данамато, сжав ноги, сложив руки на коленях, задрав голову и расправив плечи. На ней была не по моде длинная голубая юбка и простая белая блузка. У нее была фигура манекенщицы — стройная, почти тщедушная, с плоской грудью — и лицо студентки выпускного курса Вассара, почуявшей дохлую кошку.
Она уставилась на Данамато горящими глазами и произнесла ледяным тоном:
— Я хочу сделать заявление.
— Прекрасно, — сказал Данамато. — Валяйте, делайте.
— Если вы по недоразумению оставите кого-нибудь из нас в живых, — заговорила она, — я уверяю вас, мы приложим все усилия к тому, чтобы ваше поведение не сошло вам с рук. Вы набросились на моего брата, оскорбили действием. У него вся шея в синяках. Один из ваших головорезов ударил меня. Нас насильно держат здесь, хотя я неоднократно повторяла, что надо поручить кому-нибудь отвезти моего брата и меня в Сан-Хуан.
— Разве вы сами не водите машину? — спросил Грофилд.
Она пропустила его вопрос мимо ушей, сосредоточив внимание на Данамато.
— Я требую, — сказала она, — чтобы нас немедленно отпустили. Мы, разумеется, сожалеем о смерти миссис Данамато, но вы схватили ее убийцу, и у вас нет причин и права задерживать нас дольше. Мы...
Грофилд спросил:
— Сколько вам было лет, когда ваш брат впервые показал вам его?
Ее голова резко повернулась, глаза уставились на Грофилда, лицо стало красным как свекла.
— Я... — Она покачала головой, поднесла было руку к лицу, но тут же ее опустила. — Я не имею представления, о чем вы говорите, — сказала она.
— Вы покраснели, мадемуазель, — заметил Грофилд. Теперь ока коснулась лица и, очевидно, обнаружила, что оно горит огнем, потому что сразу же отдернула пальцы. В отчаянии она снова перевела взгляд на Данамато и дрожащим голосом сказала: — Мы настаиваем на том, чтобы нас отвезли...
— Стало быть, вы испытываете страстное влечение к собственному брату, — спокойно сказал Грофилд. — Ничего необычного в этом нет, такое бывает сплошь и рядом. Разумеется, вы не хотите, чтобы желание завладело вами на всю жизнь.
— Нельзя требовать, — заявила оно Данамато, — чтобы я сидела тут и слушала... слышала... мне не
