Розабелла почувствовала, как у нее запылали щеки.
– Папа, мистер Уинболт приехал верхом. Не вести же ему лошадь по всей аллее.
– Если вы пойдете со мной, мисс Келланд, мне это доставит удовольствие. Ваш батюшка говорит, что вы сегодня не были на свежем воздухе. – Когда они уже стояли у двери, Филип сказал: – Мне пришло в голову… не будете возражать, если я оставлю Непобедимого у вас в конюшне и мы прогуляемся по саду или по парку? Потом я провожу вас домой и заберу лошадь. Вы согласны?
– Я… – растерянно проговорила Розабелла, потом быстро согласилась: – Чудесная мысль, только захвачу шаль!
Они вышли в сад. Солнце уже закатилось, было свежо.
– Вам не холодно?
– Нет, что вы. Спасибо вам за то, что привезли журнал. Я знаю, вы очень заняты. Можно было прислать слугу.
– И лишиться возможности с вами поболтать? Мы давно не были вместе. Я очень люблю Эмилию и высоко ценю общество вашего отца… но порой мне хочется, чтобы они уехали куда-нибудь далеко- далеко.
– Мистер Уинболт!
– Это правда! Вы, вероятно, этого не сознаете, но, когда рядом с вами кто – то есть, мне кажется, что вы уходите в тень и я могу вас потерять.
– Я… я не думала, что вы такое замечаете.
– Замечаю. – Он улыбнулся, и улыбка его была прежней – полушутливой – полусерьезной.
Чувствуя, что краснеет, Розабелла сказала:
– Я не привыкла к обществу. Но всегда рада побеседовать с вами, мистер Уинболт.
Они дошли до конца сада.
– Не устали? Еще пройдемся? – Филип Уинболт взял ее руку в свою, и она не стала этому противиться.
Они вышли из калитки и свернули на тропинку. Смеркалось, птицы замолкли, раздавались лишь одинокие трели. Когда смолкли и они, Розабелла тихо произнесла:
– Разве в Лондоне что-нибудь может с этим сравниться?!
– И с вами тоже.
– Мистер Уинболт… – начала было взволнованная Розабелла.
– Ничего не говорите! – Он приложил палец к ее губам. – Помните тот день, когда мы во второй раз ездили верхом? Вы предложили притвориться, что мы только что познакомились. – (Она кивнула.) – Теперь моя очередь. Давайте притворимся, что между нами нет секретов. Что мы двое влюбленных, которые отправились погулять в вечерних сумерках. Если я вас обниму… вот так… вы не рассердитесь? – Она ничего не ответила, и тогда Филип притянул ее поближе к себе и заглянул в глаза. – Любовь моя, – произнес он. – Моя ненаглядная. – Он нежно ее поцеловал и, словно боясь, что она убежит, прижал к себе покрепче и поцеловал еще раз.
– Филип, не надо!.. – (Запоздалый протест Розабеллы был заглушён третьим поцелуем.) – Филип, – с трудом выдохнула она и… вдруг, сама того не сознавая, ответила на его поцелуй.
Их губы надолго сомкнулись. Розабеллу не держали ноги, и она прижалась к Филипу – оба прерывисто дышали.
– Вы действуете на меня удивительным образом, моя волшебница! Я просто потерял голову. – Розабелла, понимая, что преступила вес допустимые границы, хотела отстраниться, но он ее не отпустил: – Не вздумайте сказать, что вам был неприятен мой поцелуй! Иначе вы все испортите! И не говорите, что не любите меня – я вам все равно не поверю… На этот раз.
– Я не стану этого говорить! Я люблю вас. Но мне стыдно… Не знаю, что со мной случилось! Что вы обо мне подумаете?!
– Только хорошее, поверьте.
Но она, не слыша его, продолжала:
– Я так никогда себя не вела.
Он, поколебавшись, спросил:
– Никогда?
– Нет. – Она вспомнила свой брак со Стивеном – этот фарс – и, потеряв самообладание, горячо продолжила: – Я – никчемная, бездушная и бессовестная распутница! – Ее голос сорвался на крик.
– Перестаньте, Ро… разыгрывать меня! Вы сами не верите в то, что говорите. Послушайте меня! – Он взял ее за плечи. – Вы не похожи ни на одну из знакомых мне женщин. Вы прелестная, нежная, веселая, добрая… и любимая. Мне продолжать?
Она уныло на него смотрела.
– Но вы не знаете…
– Тогда расскажите! Доверьтесь мне!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Встревоженная и смущенная Розабелла посмотрела на Филипа Уинболта. Неужели настал
