идешь.
Джастин думал о совете Бруно до самого выхода из «Ла дольче виты». Когда проходил мимо столика, где до этого сидел неудавшийся убийца, и когда незаметно прихватил с этого столика оставленный парнем путеводитель — тоже думал. И целых двадцать минут, пока ехал до полицейского участка. Думал, только об этом и думал.
Но так ничего путного и не придумал.
15
При виде Виктории Ла Салль, которую он последний раз видел на похоронах Алисии, Джастин на секунду лишился дара речи. Красавица, все такая же красавица. Густые русые волосы волнами ложатся на плечи, обрамляя бледное лицо. Гладкая кожа, без единой морщинки, не тронутая солнцем. Высокая, стройная фигура — в джинсах с заправленной рубашкой вообще смотрится как девочка-подросток. И руки — по-прежнему тонкие, изящные пальцы, идеальной формы ногти без лака. Сильные руки, несмотря на внешнюю нежность и мягкость. За те семь с лишним лет, что они с Джастином избегали друг друга, Виктория нисколько не изменилась. Но поразило его не это.
С возрастом она стала как две капли воды похожа на сестру, покойную жену Джастина, — это открытие и заставило его оцепенеть от изумления. Он перешагнул порог, не сводя с нее глаз. Вылитая Алисия!
Кроме натянувшейся жилки на шее и недовольного взгляда, ничто не выдавало ее переживаний и того горя, которое на нее обрушилось.
Ни намека на дружеский поцелуй в щечку или хотя бы рукопожатие с ее стороны. Лишь сдержанный кивок — неизменная вежливость леди из уважаемой и богатой семьи.
— Спасибо, что нашел возможность приехать.
В доме никого не было, этого Джастин не ожидал. Не нашлось никого, кто бы пришел поддержать? Как будто прочитав его мысли, Виктория объяснила, проходя в гостиную:
— Я не одна, просто попросила всех удалиться на время.
Он кивнул:
— Ясно.
Почувствовав, что надо как-то пояснить, она продолжила:
— Мне было бы неловко беседовать с тобой при них. А им было бы неловко в твоем присутствии. — Она умолкла, но Джастин догадался, что она не собирается смягчать свои слова, наоборот, будет бить по самому больному. — Я имею в виду родителей.
— Понятно.
Они подошли к диванам, и Виктория села первой, заняв место ровно посередине. Джастину оставалось только опуститься в кресло напротив. Теперь их разделяла покрытая скатертью оттоманка, служившая кофейным столиком.
Молчание начало затягиваться, и Джастин сказал:
— Приношу свои соболезнования по поводу Рональда.
Виктория откликнулась моментально.
— Не понимаю, зачем ты приехал.
— Отцу показалось, что тебе понадобится моя помощь.
— Да, он так сказал. И чем же ты сможешь мне помочь, по его мнению?
— Ну… сперва он думал, я поучаствую в поисках Рона.
— Рона уже нашли.
— Да. Теперь я, наверное, мог бы выяснить, что с ним произошло. И почему. Если ты не против…
Виктория промолчала. Ну и ладно. Ему достаточно было просто смотреть на нее и воображать, будто перед ним Алисия. Мысли упорно, вопреки желанию, влекли его в прошлое. В тот день, когда он впервые встретил Алисию. Это было в университете — стояло лето, и она шла с голыми ногами. Однако лето летом, а ветер дул прохладный, и ноги у нее были все в мурашках. С тех пор в разлуке жена всегда вспоминалась ему именно такой — загорелой, голоногой и в мурашках. До того момента, когда она покончила с жизнью и веселую картинку вытеснил другой образ: Алисия в луже крови, половина лица отстрелена.
И снова Виктория как будто прочитала его мысли. В который раз Джастина поразила эта ее способность. Еще девчонкой она понимала его так, как не всегда могла понять Алисия, а ее язвительные шуточки заставляли старшую сестру теряться в догадках. Виктория всегда откуда-то знала, о чем он думает, особенно когда думал он о чем-то не совсем подходящем. Он улыбнулся, вспомнив, как эта четырнадцатилетняя пацанка бегала за ними хвостом, потому что им, старшим, позволялось недоступное — пить и ходить в кино на взрослые фильмы.
— Я на нее похожа, да?
Джастин кивнул. «Да» вырвалось печальным вздохом.
— Я вижу ее каждый день, каждый раз, когда смотрюсь в зеркало.
Джастин попробовал закрыть глаза — может быть, так разговаривать будет проще.
— А ведь когда-то мы были друзьями, помнишь?
Она кивнула в ответ, и он продолжил:
— Многие вещи я себе вспоминать не позволяю. Иначе слишком тяжко. Но тебя мне не хватает.
— А мне не хватает сестры! — отчеканила она с неожиданной издевкой.
Слова прозвучали как пощечина, но Джастин попытался сохранить спокойствие.
— Не хочешь ничего рассказать мне о Рональде?
— А что я тебе должна рассказать?
— Вики…
— Виктория. Меня зовут Виктория.
— Ладно. Виктория. Ты хочешь, чтобы я выяснил, что произошло с Рональдом? Или чтобы мы с этим ужасом поскорее исчезли из твоей жизни?
Теперь настала очередь Виктории закрывать глаза.
— Я жду ребенка! — выпалила она, уже с открытыми.
Джастин вздрогнул.
— Я не знал. Мне никто не говорил.
— Никто не знает. Шесть недель. Мы не хотели объявлять, пока не удостоверимся, что с ним все в порядке.
— Даже не знаю, что сказать… Поздравления, наверное, сейчас неуместны, но я все равно за тебя рад!
— Мы с Роном решили, что, если будет девочка, назовем Алисией.
— Молодцы. Это вы правильно.
Он увидел, что у Виктории дрожит нижняя губа. Слова просятся наружу, но застревают в горле?
— Я не хочу знать, что произошло с Рональдом! Мне все равно, кто это сделал и почему так случилось. Мне важно другое: он сам сделал так, чтобы уйти из жизни. — Теперь она дрожала всем телом, казалось, ее бил лихорадочный озноб. — Остальное не имеет значения. Сперва сестра, теперь муж! Почему, как так может быть?
— Вики…
Джастин привстал с кресла, но она предостерегающим жестом остановила его.
Усилием воли ей почти удалось справиться с дрожью, и она застыла, готовая взорваться от нечеловеческого напряжения.
— У меня будет ребенок! Ребенок, который никогда не увидит своего отца. И когда он… или она… спросит — мне придется рассказать о Роне. Так что я не хочу знать правду… но должна знать.
— Так давай я этим займусь.
Молчание. Наконец Виктория кивнула.
