Васятка ошеломленно молчал. Причем поразило его в большей степени именно спокойствие, с которым были произнесены эти слова.
— Ч-что? — растерянно переспросил он.
— У тебя уши заложило? — осведомился Азиз. — Я же тебе ясно сказал: сегодня же «замочишь» новенького.
Только теперь Васятка осознал весь ужас положения, в котором оказался.
— Но я… Но я не умею…
Азиз опять прикрыл глаза, обронил небрежно:
— Вот и научишься.
Он знал, что делал. Он просчитал развитие ситуации до мелочей. Сколько уже таких вот дураков промелькнуло рядом с ним. Каждый из них считает себя индивидуальностью, личностью — а все одинаковые, как металлические монеты одинакового номинала.
Он все предвидел. А потому ему было скучно.
Сейчас должен подать голос кто-нибудь из телохранителей…
— Азиз, так ты нам только скажи — мы сами все сделаем тихо и аккуратно, — с обидой в голосе проговорил телохранитель. — Ты же нас знаешь.
«Авторитет» повернул в его сторону голову. Отвечать он не обязан. Но в данном случае снизошел до подручного.
— Надо же и Васятке когда-нибудь начинать учиться, — пояснил телохранителю.
И снова произошло то, что предвидел Азиз.
— Ну а если я найду в камере, кто это сделает? — с надеждой спросил Васятка. — Он сделает, а мы останемся в стороне.
Азиз тяжело и долго глядел на него. Потом пожал плечами, опуская на глаза морщинистые веки.
— Как знаешь, Васятка. — И добавил слегка разочарованно — Хочешь из тебя человека сделать, да, видно, тебе этого не надо…
Васятка исчез. Какое-то время в углу, где разместился Азиз со своей свитой, висела тишина. Тишина, понятно, относительная — в камере гул стоял неумолчный.
— Шеф, тебе с бугра, конечно, виднее, — осторожно, чтобы не нарваться на неприятность, проговорил телохранитель, — но только напрасно ты в такие вещи Васятку посвящаешь. Не тот это человек.
Азиз приподнял веки. Скосился в сторону говорившего.
— И почему же это?
Ободренный вопросом, тот завершил свою мысль:
— Его же чуть прижми — и он все выложит, всех сдаст. И тебя в том числе.
Азиз сделал вид, что призадумался.
Потом обронил:
— Н-да, для всех было бы неприятно, если бы Васятка начал «петь»… Как ты думаешь?
Он кольнул взглядом спрашивавшего телохранителя. И умолк. Главное было сказано. Остальное случится само собой, без его участия.
Сараби-гостиница-Анастасия
…В гостинице, в фойе, Сараби сразу обратил внимание на молоденькую девушку, которая плакала навзрыд, сидя на диванчике. Быть может, он и не стал бы к ней подходить специально, да только к лестнице можно было пройти обязательно мимо нее.
— Чего это она? — спросил киллер у портье, принимая у него ключи.
— А кто ж ее знает? — зевнул тот. — Тут такого вечно насмотришься… Поплачет, да и уйдет. Если не подберет кто-нибудь.
Сараби был сегодня настроен благодушно.
— О чем плачет ребенок? — спросил он, широко улыбаясь, остановившись возле девушки.
Та вскинула на него огромные глазищи. Глядела доверчиво, умоляюще… Киллер почувствовал, что у него как будто в душе что-то дрогнуло. Ему вдруг захотелось приласкать ее. И едва он представил, что ее можно приласкать, захотелось… Захотелось не просто так приласкать, а покрепче, пожарче.
— Так что случилось?
Сараби сам почувствовал, что у него голос стал мягче и ласковее. Искреннее.
— У меня денег нет, — сквозь слезы, жалобно сообщила девушка.
Киллер еще искреннее рассмеялся.
— И это повод для слез? — осведомился он. — Эх ты, дитя дитем… Деньги для того и существуют, чтобы их зарабатывать, а потом тратить… Пошли со мной!
Девушка испуганно отпрянула:
— Нет-нет, что вы! Я не пойду… Так нельзя, с посторонними…
Это удивило по-настоящему. Она что же, девушка еще, что ли? Неужто в наше время еще есть такие? По мнению Сараби, нынешние девочки уже сразу без этого своего достояния рождаются… Разве что где в провинции какие-нибудь реликты еще встречаются.
Киллер присел рядом с ней.
— Да ты не бойся, — положил он свою огромную ручищу на ее тощую коленку. — Что случилось- то?
Девушка этого его жеста будто не заметила. Тяжело вздохнула, заговорила жалобно, доверчиво поглядывая на мужчину.
— Я только сегодня в Москву приехала. В поезде ехала с парнем, приятный такой, вежливый… Он обещал помочь мне устроиться…
— А потом взял у тебя деньги и документы и исчез, — закончил Сараби.
— Да, — удивленно вытаращилась на него девушка. — А откуда вы знаете?
Киллер от души рассмеялся.
— Эх ты, глупенькая! Да эти «кидалы» специально на таких наивных дурочек, как ты, охотятся… Скажи спасибо, что для тебя еще все так хорошо закончилось… Тебя как зовут-то, ребенок?
Собеседница потупила глазки. Сидела словно школьница-отличница, скромно теребила подол коротенького платьица.
— Анастасия.
— Так вот, Анастасия, мы сейчас пойдем ко мне… Да ты не вздрагивай так, глупышка! Пойдем ко мне…
Девушка смотрела на него исподлобья.
— А вы меня не обидете? — тихо спросила у мужчины.
О Аллах! Надо же иметь такую наивность!
— Не обижу!
Сараби сказал это так искренне, что даже сам поверил.
— Ты у меня переночуешь, а утром мы с тобой что-нибудь придумаем. Договорились?
Они поднялись с дивана. Анастасия робко протянула ему ладошку. Киллер, нынешним вечером изуродовавший сверхмощной взрывчаткой руки другой девушки, был растроган.
А от стойки им вслед понимающе глядел портье.
Часть третья
