умертвить нас? Тогда он еще большее чудовище, чем я думала! Не человек! Затем я посмотрела на нее, как она выжидает, как ее руки перебирают невидимую нить жемчуга, и я поняла, что она лжет. Я посмотрела на бабку и увидела, как она нахмурилась, силясь возразить. В ее глазах стояло негодование огромной силы, казалось, она готова опровергнуть все, что только что поведала нам моя мать. Но ведь она ее ненавидит. В ее интересах заставить меня поверить в самое худшее о своей матери. Господи, помоги мне узнать всю правду!
Я взглянула на Барта, стоявшего перед камином: он смотрел на жену такими глазами, будто видел ее впервые и то, что ему открылось, вызывало у него ужас.
— Мама, — начала я опять ровным голосом, — что ты сделала с телом Кори? Мы облазили все окрестные кладбища и проверили их архивы, но нигде не нашли мальчика восьми лет, скончавшегося в последнюю неделю октября 1960 года.
Она сглотнула, затем заломила руки, и все ее бриллианты засверкали.
— Я не знала, как поступить с ним, — прошептала она. — Он умер еще по дороге в клинику. Он вдруг перестал дышать, я обернулась и увидела, что он мертв. — От воспоминаний она всхлипнула. — Я ненавидела себя в тот момент. Я знала, что меня могут обвинить в убийстве, но я не хотела его смерти! Я только хотела, чтобы он заболел! Тогда я бросила его тело в глубокий овраг и засыпала его старыми листьями, палками, камнями… — Ее огромные глаза, полные отчаяния, умоляли меня поверить.
При мысли о том, что Кори мог остаться лежать и разлагаться на дне глубокого мрачного оврага, я тоже судорожно сглотнула.
— Нет, мамуля, ты этого не сделала. — Мой тихий голос, казалось, прорезает ледяную атмосферу огромной библиотеки. — Прежде чем появиться здесь, я побывала в дальней комнате северного крыла. — Для пущего эффекта я сделала паузу, потом произнесла, как можно более драматичным тоном: —Прежде чем спуститься к вам по главной лестнице, я воспользовалась лестницей, ведущей прямо на чердак, а затем потайной маленькой лесенкой в стенном шкафу. Мы с Крисом всегда подозревали, что на чердак есть другой ход, и мы справедливо рассчитали, что за массивными шкафами, которые нам было не под силу сдвинуть с места, есть потайная дверь. Мамуля… Я обнаружила ту комнатку, которой мы раньше не видели. Она наполнена специфическим запахом — запахом смерти и разложения.
На какой-то миг она замерла. Всякое выражение сползло с ее лица. Она смотрела на меня невидящими глазами, потом ее рот и руки задвигались, но она не могла издать ни звука. Она пыталась говорить, но не могла. Барт начал что-то говорить, но она заткнула уши руками, как будто не хотела ничего слышать.
Неожиданно дверь библиотеки распахнулась. Я сердито обернулась.
Как в ночном кошмаре, следуя за моим взглядом, обернулась и мать. Резко остановившись посреди комна ты, перед ней стоял Крис. Она вскочила, как громом пораженная, затем выставила вперед обе руки, как бы отгораживаясь от него. Может она видела призрак нашего отца?
— Крис?.. — спросила она. — Крис, я не хотела этого делать, правда! Не смотри на меня так, Крис! Я любила их! Я не хотела травить их мышьяком, но отец заставлял меня! Он твердил, что им вообще не следовало появляться на свет! Он всеми силами убеждал меня, что они порождение зла, поэтому им лучше умереть, и это единственный для меня способ искупить свой грех, который я совершила, выйдя за тебя замуж! — По щекам ее полились слезы, и она продолжала, несмотря на то, что Крис мотал головой. — Я любила моих детей! Наших детей! Но что я могла сделать? Я только хотела, чтобы они немного заболели, и тогда я могла бы спасти их, вот и все… Крис, не смотри на меня так! Ты знаешь, я никогда не стала бы убивать наших детей!
Его глаза, устремленные на нее, стали ледяными.
— Так значит ты намеренно травила нас мышьяком? — спросил он. — Я никак не мог в это поверить, даже когда мы вышли на волю из этого дома, и у нас появилось время все обдумать. Но ты это сделала!
И тут она закричала. Никогда за всю мою жизнь я не слыхала более истеричного крика, который то поднимался, то утихал. Крика, который был похож на вой сумасшедшего! Она повернулась на каблуке и не прекращая кричать, рванулась к двери, о существовании которой я и не подозревала, и исчезла за ней.
— Кэти, — сказал Крис, отрываясь от двери и обводя взглядом библиотеку, где по-прежнему находились Барт и старуха, — я приехал за тобой. Плохие новости. Нам нужно немедленно ехать в Клермонт.
Не успела я ответить, как раздался голос Барта:
— Вы старший брат Кэти? Крис?
— Разумеется. Я приехал забрать Кэти. Ее присутствие необходимо в другом месте. — Он протянул руку мне навстречу. Я уже двинулась к нему.
— Подождите минутку, — сказал Барт. — Мне нужно задать вам несколько вопросов. Я должен знать правду. Эта женщина в красном платье, которая была здесь — ваша мать? Крис посмотрел на меня. Я кивнула ему, что можно говорить. Тогда он перевел глаза на Барта с выражением некоторой враждебности.
— Да, это моя мать и мать Кэти, а также еще двух близнецов, которых звали Кори и Кэрри.
— И она более трех лет держала вас четверых взаперти? — спросил Барт, как будто еще не веря.
— Да, три года, четыре месяца и шестнадцать дней. А когда однажды ночью она забрала Кори, то вернулась потом и сообщила, что он умер от пневмонии. Если вам нужны еще подробности, вам придется обождать, потому что сейчас нам необходимо подумать о других. Пошли, Кэти, — он взял меня за руку. — Нам надо поторопиться! Затем он посмотрел на бабку и криво ухмыльнулся.
— С Рождеством, бабуля. Я надеялся, что больше никогда тебя не увижу, но теперь, когда это все же случилось, я вижу, что время уже отыгралось на тебе. — Он снова обернулся ко мне. — Поторопись, Кэти. Где твое пальто? В машине ждут Джори и миссис Линдстром.
— Зачем? — спросила я. Меня вдруг охватила паника. — Что случилось?
— Нет! — воскликнул Барт. — Кэти не может уехать! Она ждет от меня ребенка, и я хочу, чтобы она осталась здесь!
Барт подошел и обнял меня, с нежностью глядя мне в лицо.
— Ты раскрыла мне глаза, Кэти. Ты была права. Я, конечно, заслуживаю лучшего. Возможно, я еще сумею начать жизнь заново и займусь чем-нибудь полезным для разнообразия.
Я наградила старуху торжествующим взглядом, избегая смотреть на Криса, затем мы с Бартом вместе вышли из библиотеки и прошли через все комнаты, пока не оказались в большом зале.
Здесь творилось что-то невообразимое! Все кричали, бежали, искали друг друга. Дым! Пахло дымом.
— Боже мой, дом горит! — закричал Барт. Он толкнул меня к Крису. — Выведите ее наружу в безопасное место! Мне нужно найти жену! — Он дико озирался по сторонам и звал: — Коррин, Коррин! Где ты?
Вся толпа ринулась к единственному выходу. С верхней части лестницы струился черный дым. Женщины падали, мужчины наступали на них. Беззаботные гости праздника сейчас были одержимы одним — как выбраться отсюда, и горе тому, у кого не было сил протолкнуться к двери. Я, как безумная, следила глазами за Бартом. Вот он снял телефонную трубку, конечно, звонит в пожарную охрану, а вот он уже мчится по правой лестнице и в самое пла мя!
— Нет! — закричала я. — Барт, не ходи туда! Ты погибнешь! Барт, не ходи! Вернись!
Думаю, он услышал меня, потому что на какое-то мгновение он как будто засомневался, оглянулся и улыбнулся мне, а я отчаянно махала ему. Одними губами он произнес: «Я тебя люблю», а потом указал на восток. Я не поняла, что он хотел этим сказать. Но Крис понял так, что он указывал нам на другой выход.
Кашляя и задыхаясь, мы с Крисом промчались через другой холл и я, наконец, увидела огромную столовую, но она тоже была полна дыма!
— Смотри, — прокричал мне Крис, подталкивая вперед, — здесь стеклянные двери, идиоты, таких дверей, наверное, десяток на всем первом этаже, а все лезут в парадную дверь!
Мы выбрались наружу и подбежали к машине, в которой я узнала автомобиль Криса. В машине сидела Эмма, держа на коленях Джори и неотрывно глядя на огромный пылающий дом. Крис дотянулся до накидки и набросил ее мне на плечи. Он обнял меня, а я плакала по Барту — где он? Почему он не вышел из дома?
Я слышала вой пожарных машин, мчащихся по горной дороге, которые оглашали своими сиренами эту,
