– Умер? Ребенок? Чей ребенок?
– Самого дьявола, – ответила она, – Шарлотта дала ему жизнь, но дьявол вдохнул душу.
– Что вы говорите?
– Я говорю, потому что ни от кого, кроме дьявола, она не могла забеременеть. Шарлотта один день, внезапно… понимаешь? – Она пристально посмотрела на меня. – Я понимала это, и когда она родила, мне хватило одного взгляда, чтобы убедиться.
– Вы сказали ей, что он чересчур много слышит? – догадалась я.
– Да, – ответила она. – Но, к счастью, он не выжил.
– Что вы сделали? – Сердце мое билось так, что я с трудом слышала свои слова.
– Ничего, но Бог внял моим мольбам, и одним поздним вечером… – В ее глазах промелькнула радость. – Но моя жалкая сестра, этот получеловек ничего не понял. И тогда я позволила ей мечтать. – Эмили обвела взглядом комнату.
– Это жестоко, – я посмотрела ей прямо в глаза. – Вы думаете мой ребенок – плод греха? Именно поэтому, вы заставляли меня выполнять непосильную работу и заставили выпить ведро касторки и морили голодом! Вы сумасшедшая идиотка, – я кричала, не давая вставить ей ни слова. Но она перебила меня.
– Ты высказалась! Выйди вон! – скомандовала она, я начала отступать к дверям, теснимая тетушкой. – Ступай на место!
– Я не вещь, я не останусь здесь больше, я уйду куда-нибудь, и вы не сможете меня остановить!
Как только я достигла двери, тетушка начала креститься и неистово кричать:
– Сатана! Изыди!
Я бежала и не могла остановиться, пока не покинула западное крыло. Лампа выпала из моих рук и разбилась, я оказалась в темноте. Дикая боль пронзила мой живот.
– О, нет, – кричала я, – о, нет… – У меня начались схватки.
Мисс Эмили медленно вышла из коридора и осветила меня, прижавшую к животу руки.
– Помогите мне, – умоляла я, – что-нибудь сделайте. – Я посмотрела у себя между ногами и увидела влажный пол, – у меня отходят воды.
Тетушка опустила лампу и убедилась в истинности услышанного.
– Попробуй встать, – скомандовала она, – быстро. Позади нее показалась Шарлотта.
– Что с ней, Эмили? Почему она лежит на полу?
– Помоги ей подняться, – тетушка пропустила Шарлотту вперед.
Я, с трудом превозмогая дикую боль, добралась до комнаты и упала на кровать, живот напрягся. Мисс Эмили вошла следом совершенно спокойная и поставила на стол лампу.
– Позови Лютера, – повернулась она к Шарлотте, – и скажи, чтобы принес ведро горячей воды. – Она взглянула на меня и злорадно улыбнулась. – Все, даже самое ужасное проходит, – и увидев, что испуганная Шарлотта стоит на месте, добавила, – пошевеливайся.
– О, Боже, – кричала я, – как больно.
– Не ной, самое страшное еще впереди, – заметила довольная мисс Эмили.
Она стянула платье и подогнула мои колени, потом положила руку мне на живот.
– Ну что ж, пришло время, – она улыбнулась, – теперь мы увидим, насколько ты сильна, чтобы перенести бремя греха.
Глава 16
Мой рыцарь в блестящих доспехах
– Толкай! – кричала, согнувшись надо мной, мисс Эмили, – ты не толкаешь, толкай сильнее!
– Я толкаю, – я глубоко дышала и снова напрягалась.
Боль была так сильна, что я уже начинала верить в теорию божественного наказания за мои грехи, выдвинутую тетушкой. Мама Лонгчэмп никогда не говорила мне, что рожать так больно. Я знала, что это не воскресный пикник, но не предполагала о подобных муках. Мне казалось, что матка завязалась узлом и не выпускает ребенка. Наконец, я почувствовала, что он движется.
– Как я и думала, – радостно заявила тетушка, – младенец идет ногами вперед.
Она ввела большой и указательный палец своей костлявой руки.
Шарлотта вернулась с ведром горячей воды, и мисс Эмили отослала ее за полотенцами и ножницами. Я все слышала и испугалась:
– Зачем ножницы? – закричала я когда увидела, что мисс Эмили берет их из рук Шарлотты.
– Чтобы перерезать пуповину, – с раздражением пояснила она.
– Почему ребенок не кричит? Они же всегда кричат? – Мое лицо было закрыто полотенцами, и я ничего не видела.
– Помолчи и потерпи, – ответила Эмили и через минуту добавила, – не забывай, что роды преждевременные.
– Кто он? Девочка?
