чтобы мы были все вместе.
Глэдис Тейт так громко простонала, что все повернулись и посмотрели на нее. Она закрыла глаза и опять привалилась к плечу Октавиуса.
– Месье? – спросил судья. Октавиус прошептал что-то на ухо Глэдис, ее веки вздрогнули и открылись. С огромным усилием она села прямо, затем кивнула, что с ней все в порядке.
– Итак, – продолжал месье Вильямс, – вы заявляете суду, что Поль Тейт охотно взял свою свояченицу, а затем настолько притворился, что она его жена, что, когда она умерла, впал в глубокую депрессию, явившуюся причиной его безвременной смерти? Все это он проделал, чтобы убедиться, что Руби Тейт счастлива, живя с другим мужчиной? И вы хотите, чтобы суд этому поверил?
– Это – правда, – сказал Бо. Месье Вильямс расплылся в улыбке.
– Больше вопросов нет, ваша честь. – Судья отпустил Бо. Он вернулся на свое место рядом со мной, хмурый и обеспокоенный.
– Руби, – сказал месье Поулк. Я кивнула, и он жестом пригласил меня. Я сделала глубокий вдох и, ничего не видя, прошла к свидетельскому креслу. После присяги я еще раз глубоко вздохнула и велела себе быть сильной ради Перл.
– Пожалуйста, назовите ваше настоящее имя, – сказал месье Поулк.
– Мое законное имя – Руби Тейт.
– Вы слышали историю месье Андреа. Есть что-то такое, с чем вы хотели бы не согласиться?
– Нет, все правда.
– Вы обсуждали подмену личностей с вашим мужем Полем, и он действительно согласился на этот план?
– Да. Я не хотела, чтобы он был настолько причастен, – добавила я, – но он настоял.
– Опишите рождение вашего ребенка, – сказал он и отступил назад.
Я рассказала историю, как Поль был там во время бури и помог при родах Перл. Месье Поулк коснулся основных вех моей жизни, событий в школе Гринвуд, людей, которых я раньше знала, и поступков, которые совершила. Покончив с этим, он кивком подал знак, и помощник принес мольберт, несколько карандашей и альбом для рисования.
Когда стало очевидно, что хочет продемонстрировать месье Поулк, месье Вильямс пулей вскочил со своего места.
– Я возражаю против этого, ваша честь, – закричал он.
– Месье Поулк, какова цель вашего эксперимента? – задал вопрос судья.
– Между близнецами существовало много различий, ваша честь. Многие из которых, мы признаем, будет трудно обосновать, но одно – возможно, и это – способность Руби рисовать и писать картины. Она выставляла свои полотна в Новом Орлеане и…
– Ваша честь, – возразил месье Вильямс, – может ли эта женщина провести прямую линию или нет, не имеет к делу никакого отношения. Никогда не был установлен факт, что этого не могла бы сделать Жизель Андреа.
– Боюсь, что его заявление имеет смысл, месье Поулк. Единственное, что вы здесь продемонстрируете, – это лишь то, что эта женщина умеет хорошо рисовать.
Месье Поулк беспомощно вздохнул.
– Но ваша честь, никогда за всю историю существования Жизель Андреа не было ни малейшего свидетельства о том, что…
Судья покачал головой.
– Это пустая трата времени суда, месье. Пожалуйста, продолжайте допрос вашего свидетеля, или представьте новые доказательства, или вызывайте другого свидетеля. – Месье Поулк покачал головой. – Вы закончили с этим свидетелем?
С глубоким разочарованием месье Поулк ответил:
– Да, ваша честь.
– Месье Вильямс?
– Несколько мелких вопросов, – сказал он, излучая сарказм. – Мадам Андреа, вы заявляете, что были замужем за Полем Тейтом, несмотря на то что по-прежнему любили Бо Андреа. Зачем же вы тогда вышли замуж за месье Тейта?
– Я… была одна, а он хотел создать семью для меня и моего ребенка.
– Большинство мужей хотят создать семью для своих жен и детей. Он любил вас?
– О да.
– А вы любили его?
– Я…
– Так любили?
– Да, но…
– Но что, мадам?
– Это была любовь другого рода, скорее, дружба… Я хотела сказать «сестринская», но, взглянув на Глэдис и Октавиуса, не смогла.
