Папа внимательно посмотрел на меня, а потом на Джимми. В комнате наступила тишина. Мы с Джимми прекрасно поняли, какие мысли таятся за этими взглядами. Папа знал нас только как своих детей, а теперь мы – супруги. Он прятал эту мысль в течение всего времени, что провел с нами.
– Мы с Эдвиной отправляемся спать, сегодняшний день был таким насыщенным, и впереди еще большое путешествие, – произнес папа и встал. – Спасибо за чудесный ужин.
– Не стоит, папа.
Он улыбнулся и пожал Джимми руку.
– Все, что вы нам показали, было чудесным.
– Мы развлекали вас как могли.
– Все это замечательно, мы все должны быть счастливыми, должны стараться быть счастливыми. Спокойной ночи, сынок.
– Спокойной ночи, – сказал Джимми.
– Дон, спасибо тебе, дорогая, спасибо за то, что ты заставила это старое сердце петь, – обратился папа ко мне.
Я почувствовала, что счастлива.
Потом он взял Эдвину под руку и быстро с ней вышел. Внезапно меня охватила грусть, настолько сильная, что я заплакала. Джимми прижал меня к своему плечу, и мы пошли, обнявшись, наверх, в спальню.
Папа и Эдвина проснулись очень рано, чтобы попрощаться с Ферн. Мы надеялись, что она все же поцелует его на прощание, но она лишь пожала руку. Эдвина поцеловала ее, но у Ферн это не вызвало особой радости, она выглядела скорее недовольной. На прощание она искренне поцеловала лишь Гейвина.
Папа вышел на крыльцо провожать девочек в школу.
– До свидания, Ферн. Я постараюсь сделать все, чтобы снова тебя навестить. Твоя мать была бы рада видеть тебя веселой и счастливой, видеть, как ты выросла за это время.
Она даже не посмотрела на него; он помахал ей рукой, Ферн не обернулась.
– Мне кажется, что жизнь с этими людьми очень плохо повлияла на нее, – заметил папа, глядя вслед уезжающему лимузину.
– Я тоже так думаю, – вздохнула я.
– Наверное, ей малоинтересен старый мужчина из Техаса.
Когда Эдвина уложила вещи, мы отправились завтракать в отель, где нас уже ожидали Филип и Бэтти. После завтрака Джулиус, уже вернувшийся из школы, уложил вещи в багажник и стоял, готовый к отбытию в аэропорт. Возле машины мы попрощались с папой, Эдвиной и их маленьким сыном.
– Большое спасибо, мы очень оторвали вас от работы, но мне так понравились дни, проведенные здесь, – говорила Эдвина. – Приезжайте к нам.
– Обязательно, – пообещала я.
Мы поцеловались.
Джимми обнял отца и Гейвина.
– Я собираюсь посетить могилу Салли Джин. Она всегда знала, что из тебя вырастет что-нибудь особенное, Дон.
– О папа, я вовсе не особенная, это все воля случая.
– Но случай всегда выбирает кого-нибудь особенного, – заявил он. – До свидания, малышка. Я буду скучать без вас.
Он уже садился в лимузин.
– Папа! – всхлипнула я.
– Извините, что наделал столько переполоха, – улыбнулся он из лимузина, все такой же веселый и сильный.
Они уехали, а мы с Джимми еще долго стояли на ступеньках, глядя им вслед. Слезы стояли в глазах Джимми, ветерок шевелил его волосы. Дни становились все более серыми, а воздух все холоднее.
– Мне нужно идти к рабочим, – вздохнул Джимми.
Он был совершенно прав, только работа освобождала от тяжелых мыслей.
Я отправилась в свой кабинет и занялась делами, стараясь не думать ни о чем другом. Внезапно зазвонил телефон. Я была сильно удивлена – оказалось, это Лесли Осборн.
– Вы извините, что я беспокою вас, мне не хотелось бы, чтобы Клейтон знал, что я звоню. Он будет в ярости. Скажите, пожалуйста, как она?
– В отеле она чувствует себя очень свободно, надеюсь, что и в школе у нее все в порядке, хотя с ее учителями я еще не разговаривала.
– Это замечательно, – сказала Лесли, – в прежней школе она занималась отвратительно, я никогда не рассказывала Клейтону всего.
– Директор информирован о том, что ей нужна поддержка.
– Извините, но я не могу поверить в то, что она рассказала вам о Клейтоне. Он не тот человек, он неспособен на такое.
