продолжателем Сталина. Почти в два раза возрос грузооборот гражданской авиации. Только в 2007— 2008 годах Россия стала показывать в гражданской авиации результаты, сопоставимые с брежневскими. 30 лет потеряно? При этом все самолеты и вертолеты советской гражданской и военной авиации были отечественного производства. Самолетостроение нынче упало в десятки раз по сравнению с брежневским уровнем. А ведь развитие столь наукоемкой отрасли – это и есть модернизация, о необходимости которой с апломбом рассуждают нынешние политические лидеры. Не прилетишь в модернизацию на «Боинге».
В начале 1981-го иностранный журналист писал: «При Брежневе, за 17 лет, в новые квартиры вселилось 143 миллиона человек. В СССР – один миллион врачей. В 1940 году в СССР добыли 31 миллион тонн нефти, в 1980-м – 603 миллиона. Одна лишь Тюмень увеличила добычу нефти в 111 раз. В 145 раз увеличена добыча газа, в 12 раз увеличено производство стали, в 26 раз увеличено производство электроэнергии». Что это – триумф коллективного правления? Какова роль «лично Леонида Ильича» в достижениях того времени? Один из косвенных ответов дала история: в 1976—1982-м, в годы, когда здоровье Брежнева было измождено болезнями, дела в стране шли куда менее успешно, чем в 1964—1976 -м. Значит, энергия Брежнева кое-что значила? Было в этом простодушном хитроване что-то важное, что дополняло управленческий гений Косыгина, интеллект Андропова, политическое мастерство Громыко. Влиятельное трио «Андропов – Устинов – Громыко», казалось бы, по всем статьям превосходило Брежнева. Но в годы их правления при больном генсеке и снабжение ухудшилось, и афганская ситуация превратилась в политический тупик. В годы брежневского расцвета партийные органы, правительство и силовые ведомства работали более слаженно!
Разумеется, дело не только в Брежневе: старело поколение сталинских выдвиженцев, их лучшие годы были позади. Сам дух советской культуры стал соответствовать преклонному возрасту. В моде были фильмы и спектакли о благородных старцах, о любви немолодых людей. Репертуар праздничных концертов тоже подбирался в соответствии с запросами пожилого руководства. Сильное поколение до последнего вздоха не ослабляло хватку. Брежнев вносил в политическую жизнь дух компромисса, уравновешивал движения элит. Стоило Брежневу стать безвольным, сговорчивым стариком – и захлебнулась разрядка, чрезмерно возросли прямые и косвенные военные расходы. Что касается строительства, жилищного и промышленного, темп действительно был набран завидный. В день смерти Брежнева можно было убедиться, что половина жилого фонда СССР построена и заселена в «застойное» восемнадцатилетие. В 1964 году весь Советский Союз застраивался лагутенковскими пятиэтажками. Дешево, быстро, но некачественно. В 1982-м удалось увеличить темпы строительства, повысив и качество, и разнообразие архитектурных решений. Миллионы семей получали бесплатные государственные квартиры. Кооперативные квартиры казались пределом дороговизны, но цена однокомнатной кооперативной квартиры в Москве была равна двум с половиной – трем среднегодовым зарплатам по промышленности. До кризиса в строительстве было далеко: темп сохранялся и даже возрастал вплоть до 1991-го.
Брежнев берет на вооружение лозунг «все для счастья человека». Это было творческое переосмысление хорошо знакомой Брежневу сталинской кампании «Жить стало лучше, жить стало веселее». Брежнев последовательно давал понять, что забота о человеке – его коронная идея, что уж он-то, сентиментальный добряк, больше всех в Политбюро думает о том, чтобы у простого человека было мясо во щах, чтобы вдоволь было хлеба. Хлеб при Брежневе не дорожал. Повсюду строились огромные столовые. Рабочий день стал пятидневным, 8 марта и 9 мая – красными днями календаря (с 1977-го праздничным днем стало и 7 октября – день новой – брежневской – конституции). Пенсию стали выплачивать с 60 лет всем мужчинам и с 55-ти всем женщинам – кроме тех, кому пенсия полагалась в еще более раннем возрасте. В этом смысле советская система была, пожалуй, самой человеколюбивой в мире. Через 15 лет после разрухи это впечатляло. Бесплатные учебники для школьников – это тоже Брежнев, стипендии практически для всех студентов – снова «в этом личная заслуга Леонида Ильича». Программа «Нечерноземье» предполагала большие капиталовложения в сельское хозяйство самых бедных областей России. Увы, быстрых кардинальных изменений к лучшему в жизни Нечерноземья не было, но курочка по зернышку клюет.
Зная толк в сарафанном радио, Брежнев любил разоткровенничаться в разговоре с каким-нибудь офицером охраны или консультантом, признаваясь, что именно достаток простых людей всегда был его главной целью. Сократ отечественной кинодокументалистики Владимир Владимирович Осьминин рассказывал мне, как во время съемок одного из фильмов Брежнев должен был вот-вот приехать на площадь в Новороссийске. Все было готово: цветы в клумбах, чистые мостовые, струи фонтана поблескивали на южном солнце. И только когда Брежнев был уже чуть ли не в кадре, режиссер с ужасом заметил в фонтане валенок. Все-таки не доработали дворники! Леонид Ильич подошел к фонтану, сразу заметил валенок и… радостно улыбнулся: «А в мою молодость такой валенок нипочем не выбросили бы! Смотри-ка, и не дырявый! Да, лучше стал жить народ, товарищи…». Что ж, по самым скромным расчетам, за годы правления Брежнева реальные доходы граждан СССР выросли в полтора раза. Более чем в полтора раза выросло потребление мяса, в два раза – потребление яиц и растительного масла. И это – несмотря на волны дефицита и столовский рыбный день – четверг. Прилавки и впрямь не выглядели изобильно, но каждый рабочий и служащий ежедневно плотно обедал в столовой. В брежневских столовых ежедневно одновременно могли пообедать до 20 миллионов человек! В последний год правления «под Брежнева» подготовили продовольственную программу – комплекс мер по улучшению снабжения. За восемь лет нужно было еще на 12 процентов увеличить потребление мяса и почти в два раза – потребление овощей и фруктов. И вот результат: в 1982-м потребление мяса составляло 62 килограмма на душу населения в год, через три года – 65 килограммов, накануне крушения СССР – 70. Уровень Великобритании. При Ельцине этот показатель сократился более чем на треть. И в 2009-м среднестатистический россиянин в год съел лишь 50 килограммов мяса.
Громыко постепенно приучал Брежнева к большой международной политике. Мэтр американской дипломатии 1970-х, госсекретарь Киссинджер был частым гостем в Москве. Киссинджер был истым антисоветчиком, идеологом союза с Пекином против Москвы. Любил светскую жизнь, позировал с голливудскими актрисами, за что был прозван «Генри-поцелуем». О Брежневе он говорил: «Бог меня за это накажет, но он мне нравится». Они с Брежневым съели пуд соли и, оставаясь идеологическими противниками, превратились в приятелей. Брежнев называл его «наш хитрый Генри». Это означало одно: Леонид Ильич считал, что видит хитреца насквозь, что раскусил его. Он любил, как помещик Троекуров, ради потехи ставить гостя в неудобное, непривычное положение. То неожиданно начинал демонстрировать качества шофера-лихача – и Киссинджер, которому Брежнев отвел роль пассажира, уже прощался с жизнью от эдакой «быстрой езды». То приучал хитрого Генри к охоте на кабанов, доверяя ему важное дело – резать колбасу. Ему удалось произвести на Киссинджера впечатление русского ухаря из старого голливудского фильма. «Он настоящий русский, полный чувств, с грубым юмором», – восторгался ушлый патриций удалым варваром. Госсекретарь удивлялся неукротимому темпераменту Брежнева, который бурлил даже на официальных встречах: «Он почти никогда не вел сам прямые переговоры. У него была одна черта, которая меня обескураживала. Мы обычно встречались в его кабинете. Он говорил что-то, а потом не сидел, ожидая перевода, а отходил, звонил куда-то в другом конце комнаты. А когда переводчик заканчивал и я начинал говорить, он все еще где-то шлялся… Я говорил, а он ходил, и когда я договаривал, он приходил и слушал переводчика… Я бы рад был сказать, что у нас все было сердечно, но, естественно, иногда были и разногласия…». Разногласий было немало – и Брежнев, управляемый коллективным умом Политбюро, оказывался неуступчив, несмотря на широкую душу… Как-то Киссинджер назвал Брежнева великолепным шофером, но слабым политиком. Кто же кого переиграл в семидесятые – на автотрассах, на охотах, за столом? Пока Брежнев юродствовал перед Киссинджером – советские ракеты нависали над Европой.
У радушного Брежнева выработался занятный ритуал: при знакомстве с иностранными послами он дарил им три конфеты. Разумеется, это были отличные шоколадные конфеты московского производства – как правило, фабрики «Красный Октябрь». Подарок был со смыслом, Брежнев приговаривал: «Съешьте одну из них – за вашу страну, другую – за вас, третью – за ваших детей». Это впечатляло. Казенная формула «встреча прошла в теплой, дружественной обстановке» обретала реальное воплощение. Об этой конфетной дипломатии вспоминал индийский дипломат Трилоки Натх Кауль.
В героическом гагаринском ремесле были новые победы над американцами – такие, как выход Алексея Леонова в открытый космос. Лунную гонку – увы – в 1969 году мы проиграли, но подсластили пилюлю «триумфом космической автоматики» – лунным трактором. В 1971 году на орбиту выведена первая в мире
