Джеймс поднял голову от чтения бухгалтерских книг поместья и кивнул дворецкому.
— Спасибо, Симмс. Предупреди орду, а я присоединюсь через несколько мгновений.
Минуту спустя четыре пары ног быстро промчались мимо его офиса, сопровождаемые возбужденным детским смехом и лаем большой собаки, и маркиз откинулся на спинку и улыбнулся. Кажется, его дом станет еще более шумным. В своей жизни он мало соприкасался с детьми и, к своему удивлению, начал полагать, что ему чего-то не хватало.
Вчера, после того, как Джеймс стал свидетелем поцелуя, которым его напыщенный зануда кузен одарил Анжелику со всем изяществом слона в посудной лавке, он задумался о том, произошло бы такое, если бы он остался в Лондоне, а Саймон отправился бы на войну. Было совершенно очевидно, что Анжелика искала какой-то способ сбежать от своих родителей, и она решила, что его кузен станет тем, кто освободит ее. Судя по ее словам в библиотеке, кажется, она осознала, что хотела от Саймона больше, чем это. В последние несколько дней Джеймс пытался представить ее в мрачных комнатах Тэрбин-Холла, и совершенно не сумел вообразить себе такую картину. Тэрбин не место для такого импульсивного создания, как Энджел.
Ее смех, услышанный минут пятнадцать спустя, когда она приветствовала Лили Стенфред, быстро привел его в хорошее настроение. Маркиз заметил, что в то время как ему самому досталась только улыбка от мисс Стенфред, Саймон каким-то образом заслужил сплетню о модистке девушки и очевидно нашел ее очень забавной.
Близнецы Грэм подхватили юного Джереми Стенфреда под руки и потащили его в сторону конюшен. Джеймс повел оставшихся гостей в дом к приготовленным для них спальням и объявил, что в полдень будет устроен пикник у озера.
Выполнив обязанности по устройству гостей, он поднялся вверх на чердак, чтобы забрать удочки, которые обнаружил вчера. По пути вниз Джеймс остановился возле спальни бабушки и постучал в дверь. Дождавшись ее приглашения, он вошел.
— Прибыли Стенфреды, — сообщил он ей, прислонившись к косяку двери.
Элизабет посмотрела на него от туалетного столика, пока ее горничная заканчивала укладывать ее длинные седые волосы.
— Я должна быть глухой или мертвой, чтобы не знать об этом, — ответила она.
— Ты отправишься с нами на пикник? — спросил маркиз, усмехнувшись от едких слов бабушки.
Она поморщилась.
— Ты и твои обеды на свежем воздухе. — Элизабет вздохнула. — Как матрона этого дома и единственный обладатель приличного поведения в этой семье, полагаю, я должна это сделать.
— Да, бабушка. — Он оттолкнулся от двери.
Когда Джеймс приблизился к детям, то по благоговейному выражению на лице юного Джереми Стенфреда, стало ясно, что близнецы Грэм были довольно либеральны в описании его самого и конюшен Эббонли.
— Милорд маркиз, — поклонился мальчик, — я… я привез своего Ганнибала. Как вы думаете, вы можете научить нас прыгать, как Индиа и Генри?
Генри наклонился к своему другу.
— Ты можешь звать его «лорд Джеймс», — прошептал он. — Он — это что-то, Джереми. С ним намного веселее, чем с большинством взрослых.
— Полагаю, что смогу провести еще несколько уроков, — засмеялся Джеймс, взъерошив волосы Генри. — Хотите испробовать вот это? — поинтересовался он, поднимая удочки.
— О да, лорд Джеймс!
С этими словами он повел Брутуса и смеющихся, возбужденных детей вниз к месту для пикника, приготовленного его слугами в тени разросшихся вязов. Маркиз обнаружил, что улыбается, наблюдая как остальные гости подходят и рассаживаются, чтобы приступить к угощению. Эббонли всегда был местом, где он мог побыть в одиночестве, хотя собственное общество редко приносило покой. С тех пор, как приехали Грэмы, поместье больше казалось похожим на дом, чем просто на место уединения, и звуки смеха и голосов в коридорах напоминали ему о том времени, когда он был совсем маленьким, до того, как умерла его мать.
Дети закончили есть взяли с собой удочки и ушли к старому пирсу, где земля была тверже. Джеймс не видел, поймали ли они что-нибудь, но, судя по взрывам смеха, он в этом сомневался.
— Вы снова одержали победу в качестве хозяина, — весело произнесла Анжелика, подходя к нему с клубничным пирогом в руке. Он заметил любовь девушки к этой ягоде и проинструктировал повара, чтобы клубника присутствовала при каждом приеме пищи. — Однако не думаю, что они что-то поймают. — Она хихикнула. — Мама запретила им копать червей, так что у них нет приманки.
— Нам придется позаботиться об этом. — Джеймс заметил одного из слуг, приближающегося с блюдом только что тонко нарезанной ветчины. — Джон, отнеси это детям, — проинструктировал он, — и сообщи им, что из этого получится отличная приманка.
— Слушаюсь, милорд. — Бросив на него взгляд, слуга направился вниз к берегу. Когда он передал ветчину Джереми, то в воздухе раздался радостный вопль.
— О Боже, — прошептала Энджел, и он повернулся, чтобы посмотреть на нее.
Она смотрела в направлении особняка и внезапно начала смеяться. Спустя мгновение маркиз присоединился к ней. Бабушка Элизабет прибыла на пикник. Однако было очевидно, что она решила, что с нее довольно обедов на траве, потому что за ней следовала целая процессия слуг, которые несли кресло, письменный стол, скатерть и навес.
— Она оригинальна, — пробормотал он.
— Как и ее внук, — согласилась Энджел.
Он оглянулся на нее и обнаружил, что в ее ореховых глазах светится озорство.
— Которого внука вы имеете в виду? — поинтересовался он, приподнимая бровь.
— Скажите мне, что вы изменили свое решение по поводу Лили, — прошептала она, подступая на шаг ближе.
— Скажите мне, что вы изменили свое решение по поводу Саймона, — прошептал Джеймс в ответ, не удивившись шокированному выражению на ее лице. Он сам был весьма шокирован тем, что произнес эти слова вслух.
— Почему я должна это сделать? — горячо возразила девушка.
— А почему я должен? — повторил он.
Прежде, чем она смогла ответить, рядом оказался Саймон.
— Пойдем обратно и закончим с едой, Энджел. Лили рассказывала мне забавную историю о мисс Делон, которую ты должна услышать.
— О, конечно, извините меня, — произнес Джеймс, отвешивая поклон. — Мне бы очень не хотелось удерживать вас от этого.
Как он и ожидал, Энджел рассердилась на него.
— Вы определенно лопаетесь сегодня от собственной важности, — с негодованием заметила она и отвернулась.
— Глупышка, — спокойно ответил он.
Она резко обернулась и открыла рот, чтобы возразить. В последний момент девушка перевела взгляд на его кузена, снова захлопнула рот и, одернув юбки, развернулась, чтобы направиться впереди Саймона туда, где их ждала Лили.
Джеймс постоял с минуту, разглядывая эту троицу. Возможно из двух молодых леди, Лили Стенфред обладала более классической красотой, но в Анжелике были душевное тепло и понимание, качества полностью отличавшие ее от всех женщин, которых он когда-либо встречал. Он только надеялся, что Саймон знал об этом, и что его кузен будет ценить этот редкий и драгоценный дар, который ему достался. Джеймс со вздохом повернул к озеру, чтобы предложить свою помощь детям в их охоте за ужином.
