горничная.
— Добрый день, милорд, — сделав реверанс, поздоровалась Шарлотта.
Отвесив учтивый поклон, Ксавье степенно подошел к ней и преподнес цветы:
— Добрый день. Надеюсь, вы в добром здравии?
— Да, спасибо. Не угодно ли вам будет присесть? — спросила Шарлотта и, склонив голову к букету, взглянула на гостя из-под темных полуопущенных ресниц. — Спасибо за цветы.
Она передала букет горничной, и та на минуту вышла в коридор, чтобы отдать цветы лакеям.
Шарлотта опустилась на кушетку. Ксавье хотел сесть рядом с ней и взять за руку, но это было бы нарушением правил приличий, а они должны были соблюдать их. Поэтому граф подвинул стул и уселся напротив Шарлотты.
— Вы чрезвычайно гостеприимны.
— Хотите чаю?
Ксавье наклонился вперед.
— Что, черт возьми, здесь происходит? — понизив голос, спросил он.
Губы Шарлотты дрогнули в улыбке.
— Вам разрешено приезжать ко мне.
У Ксавье радостно затрепетало сердце.
— Правда? В таком случае я…
— Но вы должны принять некоторые условия, — перебила его Шарлотта.
— Условия? — переспросил Ксавье, снова откидываясь на спинку стула. — Какие?
— Мы не должны показываться вместе на людях, и вам не следует оказывать мне публично знаки внимания.
— Но можно мне хотя бы приглашать вас танцевать?
— Нет, нельзя.
— Понятно. Значит, о поцелуях вообще лучше не заикаться.
Шарлотта вспыхнула.
— Да уж, об этом лучше молчать.
— Почему нам разрешили видеться? Что изменилось? Я, конечно, приветствую такое решение ваших родителей, но не понимаю, зачем они выдвинули какие-то условия…
— Мы с вами попали в светскую хронику, которую ведет эта вездесущая Уислдаун.
Ксавье кивнул:
— Я знаю, я видел последние заметки этой дамы. Черт бы ее побрал! Что вы сказали родителям?
— Я сказала правду. Я призналась им, что вышла в парк специально, чтобы встретиться с вами.
Ксавье изумленно приподнял бровь. Оказывается, ситуация изменилась в лучшую сторону благодаря усилиям Шарлотты.
— Вы так прямо все это и сказали?
— Да. Они сначала рассердились на меня, а потом успокоились.
— А что сказал лорд Герберт?
Шарлотта поморщилась:
— Он ничего не знает.
Оказывается, изменения не коснулись отношений Герберта и Шарлотты. Это Ксавье не нравилось.
— Значит, ваши родители не рассматривают меня в качестве серьезного ухажера. И когда объявят о вашей помолвке, я должен буду исчезнуть из вашей жизни?
— Ксавье, родители знают, что я не хочу выходить замуж за Герберта. Но отец уверен, что ваши намерения не являются… искренними и что мои шансы выйти замуж постепенно тают.
Когда-нибудь Ксавье серьезно поговорит с лордом Бирлингом и упрекнет его в том, что он недооценивал свою дочь. Но сперва Ксавье надо завоевать Шарлотту. А для этого необходимо получить разрешение хотя бы танцевать с ней на балах.
— Я понимаю, что родители поставили слишком много условий, — промолвила Шарлотта. — В конце концов, кроме меня, есть и другие девушки, которые могли бы…
— Я согласен выполнять все условия, — поспешно перебил ее Ксавье. — Я согласен даже терпеть проклятого Герберта. Но мне не нравится, что ваш отец считает мои намерения неискренними. Я должен убедить его в обратном.
— Вы готовы переубедить его?
— Разумеется. — Ксавье заставил себя улыбнуться. — В конце концов, я умею разрабатывать стратегию военных действий. Я никогда не ввязываюсь в бой, если не уверен в своей победе.
— И вы готовы бороться за меня только потому, что я когда-то в разговоре с матерью защитила лорда Истерли?
Ксавье издал короткий смешок.
— В тот момент я всего лишь обратил на вас внимание. А затем в дело вступили мои глаза, уши и губы.
«И сердце», — хотел добавить он, но не решился. Признание в любви могло напугать Шарлотту. Да и ему самому было бы трудно произнести такие слова. Ксавье Мэтсон, ловелас и повеса, признавался в любви тихой, незаметной, но очень умной и милой девушке! Это было невероятно!
Усмехнувшись, Шарлотта искоса взглянула на горничную, которая делала вид, что не прислушивается к их разговору.
— Я признаю, что ваши губы, милорд, произвели на меня огромное впечатление, — тихо сказала она.
Ксавье едва не взвыл от невозможности прикоснуться к Шарлотте.
— Я открыл вам далеко не все возможности моих губ, Шарлотта, — проговорил он. — И мне не терпится познакомить вас с ними.
Некоторое время Шарлотта пристально смотрела на него.
— Скажите, Ксавье, — наконец проговорила она, — у вас все это… всерьез?
— Вы имеете в виду отношение к вам? Да.
И Ксавье не лукавил. Он готов был связать с Шарлоттой свою жизнь и, как ни странно, совершенно не боялся потерять свободу, которой раньше так дорожил. Впрочем, счастливым он себя пока не ощущал. Ему предстояло еще убедить родителей Шарлотты в серьезности своих намерений, а это было нелегким делом.
— Прошу прощения, Ксавье, но я должна предупредить вас, — задумчиво промолвила она, — отец снова обратится к лорду Герберту, если решит, что мне необходимо выйти замуж. Ни один мужчина еще не ухаживал за мной настойчиво, и я…
— Но теперь все обстоит иначе, — возмутился Ксавье.
Шарлотта потупила взор и несколько секунд разглядывала свои руки, а потом подняла глаза на гостя. Ему нравилась ее искренность и рассудительность наряду с другими присущими ей качествами. Он высоко ценил серьезный и вдумчивый характер Шарлотты.
— Моя старшая сестра Элен — яркая красивая женщина, — снова заговорила Шарлотта. — Вокруг нее всегда вилась толпа воздыхателей. Я люблю Элен, но все же хорошо вижу ее недостатки. Она с детства терпеть не могла книги и серьезные разговоры. Ее интересовали только сплетни и наряды. В театр Элен ездила лишь для того, чтобы пофлиртовать со своими кавалерами. Спектакли ей были безразличны. Она всегда умела вызывать всеобщее восхищение, стремилась быть в центре внимания, а до остального ей не было никакого дела.
— Так поступают почти все молодые леди, — сказал Ксавье, подумав о том, что знает десятки девушек, похожих на Элен, и ни одной, похожей на Шарлотту.
— Но я совсем другая, — промолвила та, словно прочитав его мысли. — Все, чем увлекается Элен, ничуть не интересует меня. Мне чужды сплетни и пересуды, мне безразличны наряды. И я думала, что именно в этом кроется причина отсутствия вокруг меня толпы ухажеров. Однако потом я поняла, что дело в другом. Я просто непривлекательная, необаятельная, некрасивая… И теперь я хочу убедиться в том, что, ухаживая за мной, вы не преследуете корыстных целей, как полагают мои родители…
