этой пустой болтовни, — усмехнулась Филиппа.
— Мне нравится, как вы смеетесь, — сообщил капитан, — и это не пустая болтовня.
Филиппа густо покраснела.
— Я имела в виду не вашу болтовню. То есть вы не… Я… Я хотела сказать, что нахожу ваши рассказы весьма интересными… Вы…
Беннет рассмеялся.
— Гости вашей сестры шумели, как стая диких павианов.
Филиппа громко фыркнула и тут же прикрыла рот рукой.
— Из ваших книг можно было понять, что вы очень остроумный человек.
— А что вы подумали обо мне, прочитав книгу Дэвида Лэнгли?
Веселая улыбка исчезла.
— У каждого может быть свое мнение о других.
— Это очень дипломатично с вашей стороны. Но где же та девушка, которая объясняла мне, как найти сговорчивых девиц на ночь?
В какой-то момент ему показалось, что она онемела от смущения, и почувствовал стыд. Потом она вздохнула — как бы ему хотелось слышать этот звук снова и снова! — и тихо заговорила:
— Я знаю, что прилично, а что — нет. По мнению Оливии, я исхожу из того, что многие люди умнее, чем они есть, и когда я говорю с ними, они считают меня странной и непонятной.
— Я не нахожу вас такой.
— Тогда вы, наверное, действительно очень умный человек. — Она снова засмеялась, на этот раз робко.
— Может быть, поэтому я хорошо понимаю, что вы так и не ответили на мой вопрос. Книга капитана Лэнгли изменила ваше высокое мнение обо мне?
— Отвечу абсолютно честно, и только потому, что спрашиваете вы. Я считаю книгу Лэнгли несколько односторонней.
Он замедлил шаг.
— Вот как? Поясните.
— Я читала в газете, что экспедицию возглавили вы, — ответила она, оживленно жестикулируя. — А, судя по книге Лэнгли, он делал все сам: выбирал маршрут, организовывал носильщиков, решал, где разбивать лагерь. Он был лучшим стрелком, лучшим бойцом и лучшим тактиком.
Беннет стиснул зубы.
— И?..
— Капитан Лэнгли написал книгу. — Филиппа пожала плечами. — Мне кажется, что, если бы вы писали о той же самой экспедиции, книга получилась бы более… сбалансированной.
— А что, если в ней все просто перевернуто с ног на голову? — спросил Беннет, почувствовав некоторое облегчение.
— Вот как… Но не забывайте, что я читала все ваши книги. Вы, капитан Беннет Вулф, отдаете должное всем, кто это заслужил.
Когда они подошли к старому кривому дубу, Беннет протянул вверх руку, Керо спрыгнула с ветки и уселась на его плечо. Последние три года, впрочем, как и предыдущие двадцать шесть лет, капитан Беннет Вулф шел по жизни, быстро и точно оценивая характеры тех, кого ему приходилось встречать.
В этом случае его чувства пребывали под влиянием чертовской привлекательности Филиппы Эддисон, он отчаянно хотел ее. К тому же у нее была хорошая интуиция. Ему хотелось доверять ей, рассказать, что почти вся книга Дэвида Лэнгли на самом деле его, а слова передернуты так, чтобы сделать Дэвида героем и его героизм более важным, чем все открытия, совершенные в экспедиции.
В данный момент у него не было доказательств, и он знал, что без них будет выглядеть хвастуном.
— Вы так и не ответили на один из моих вопросов, — сказала она, оторвав Беннета от безрадостных мыслей.
— Правда?
— Я вас спрашивала о лорде Феннингтоне. Почему вы не хотите рассказать, как он встретил вас, воскресшего из мертвых?
— Я пока его не видел. — Выражение лица капитана было спокойным. Или каменным?
— Что? Но почему? Ведь он ваша семья!
— Я ни разу не встречался с ним с тех пор, как мне исполнилось двенадцать лет.
Филиппа робко тронула его руку, ее прикосновение было легким, почти невесомым, но он его почувствовал — словно его навечно заклеймили.
— Но он с такой теплотой отзывался о вас в предисловии к книге Лэнгли, — запротестовала она. — Кажется, он вас хорошо знает.
— Вероятно, он читал мои книги. — Беннет неожиданно для самого себя обнаружил, что его рука тянется к ее щеке, и с трудом заставил себя опустить руку.
— Вы должны повидаться с ним, капитан, — настаивала Филиппа.
Капитану действительно надо было увидеться с Феннингтоном. Конечно, не для того, чтобы разыграть сцену возвращения блудного сына в лоно семьи. Просто он должен знать, насколько глубоко увяз маркиз в истории с кражей и публикацией его дневников.
— Беннет, навестите его, — повторила она. Его имя звучало сладчайшей музыкой в ее устах.
Он медленно кивнул:
— Хорошо. А потом я верну вам книгу.
— Чем я могу вам помочь? — поинтересовался высокий, болезненно худой дворецкий, когда Беннет с Керо на плече постучал в дверь Ховард-Хауса, лондонской резиденции маркиза.
— Я должен увидеться с Феннингтоном, — сказал капитан с непроницаемым выражением лица. Он уже не мог припомнить, сколько раз клялся, что больше никогда не переступит порог этого дома. Какой бы ни была причина. Но стоило кареглазой чаровнице с безупречной фигурой назвать его по имени…
Дворецкий стоял твердо, как скала.
— Лорд Феннингтон ожидает вас? — спросил он. — Меня не проинформировали о вашем визите.
Капитан уже чертовски устал от того, что его не пускают ни в один дом в Мейфэре.
— Нет, он меня не ждет. Он считает меня мертвым. Бросив на посетителя враждебный взгляд, слуга сделал шаг вперед.
— Еще один, — проворчал он и сделал кому-то знак. Из полумрака холла молча выступили два лакея. — Доход от книги капитана Лэнгли, причитающийся лорду Феннингтону, останется у него, и понадобится нечто более убедительное, чем мартышка на плече, чтобы заставить кого-нибудь в этом доме считать иначе. Вам лучше уйти.
Итак, ответ на один вопрос был получен. Лэнгли заплатил маркизу за молчание о дневниках.
— Если ты и эти две гориллы думаете напугать меня, вам следует прибегнуть к чему-нибудь более серьезному. Я провел три года в африканских джунглях, и для меня вы не страшнее новорожденных котят.
Его мышцы напряглись, чувства обострились. После того как он едва избежал смерти в Конго и вернувшись домой, обнаружил, что его работа, репутация и надежды на будущие экспедиции находятся под большим вопросом, он ничего не имел против хорошей потасовки.
— Графа нет дома для шарлатанов, — с достоинством ответствовал дворецкий, хотя и отступил на полшага. — Могу сообщить вам, что вы уже четвертый Беннет Вулф с начала сезона, явившийся сюда за подаянием. Пожалуй, у вас самые потрепанные сапоги из всех четырех, но я не нахожу это впечатляющим.
Беннет наклонил голову и взглянул на свои сапоги, действительно изрядно поношенные.
— Мне не нужно подаяние. Ни от кого. Но мне необходимо переговорить с лордом Феннингтоном. Скажите ему об этом. Немедленно.
Слуга несколько раз растерянно моргнул, потом нервно сглотнул.
— Очень хорошо, сэр. Вы сами напросились, так что пеняйте на себя. — Он пробормотал несколько
