полшага не приблизился к Вулфу. — Ты просто не можешь пережить, что тебя больше не считают героем.
— Может, хватит разговоров? — хмыкнул Беннет. — Ну же, покажи, на что ты способен. Или ты так и будешь приплясывать на безопасном расстоянии?
— Я скорее выпущу тебе кишки своим мечом, Вулф.
— Превосходно. — Он издал низкий ритмичный звук, и Керо спрыгнула с его плеча. После этого она повела себя вполне предсказуемо — вскарабкалась на руки Филиппе.
— Как интересно, — протянул Лэнгли, проводив верветку разъяренным взглядом. Его голос из-за разбитого носа звучал гнусаво.
Беннет наклонился и достал из-за голенища длинный узкий нож с полукруглой рукояткой. Еще одна дама упала без чувств — впрочем, он все равно не помнил ее имени. Так называемые джентльмены, стоявшие рядом, даже не заметили, что ей плохо, и позволили мешком рухнуть на пол.
— Ну что, перейдем к делу?
— Уберите это! — раздался низкий уверенный голос — его обладатель явно привык отдавать приказы. Беннет не шевельнулся, только на мгновение скосил глаза и увидел, что толпа расступилась, пропустив герцога Соммерсета.
— Нет.
— Вас обоих спонсировала Африканская ассоциация. Если существуют разногласия, мы разберемся. Но нападать на человека в его доме — неприемлемо. Капитан Вулф, вы считаете себя потерпевшим…
— Не потерпевшим. Просто меня обокрали.
Капитан Лэнгли отвесил поклон — вполне элегантный, несмотря на наливающийся чернотой глаз и потемневший от крови платок, который он прижимал к уху.
— Мне нечего скрывать, ваша светлость.
— Тогда я жду вас обоих в Эйнсли-Хаусе в десять часов. Ровно в десять. А пока извольте вести себя как цивилизованные люди. — Его холодный взгляд остановился на Беннете. — Если это для вас невозможно, держитесь подальше от публичных мероприятий, особенно устраиваемых в честь человека, которому вы угрожаете.
Беннет осознал, что все еще сжимает в руке нож. Воспользовавшись тем, что гости отвлеклись, провожая глазами удаляющуюся фигуру герцога, он вернул нож за голенище.
— Убирайся из этого дома, — прошипел Лэнгли, — или я прикажу слугам тебя вышвырнуть. — По его сигналу собралось не менее десятка лакеев.
Но тут вмешался Джек Клэнси.
— Я позабочусь об этом, — сказал он и крепко обнял Беннета за плечи.
Тот позволил другу отвести его в сторону и только потом высвободился.
— Я не нуждаюсь в спасителях, — проворчал он. Он все еще был крайне зол и, кроме того, никак не мог оставить здесь Филиппу и Керо.
— Только не бей меня ножом — я вовсе не спасал тебя, то есть я хочу сказать, что спасал, но только от повешения на Тайберн-Хилл за убийство единственного графского отпрыска и наследника на глазах двух сотен свидетелей.
Беннет глубоко вздохнул.
— Тогда спасибо тебе, Джек.
— Слава Богу, все обошлось. Пошли отсюда. Пропустим где-нибудь по стаканчику. Я угощаю.
Да, конечно, так и следовало поступить. Джек всегда был разумным человеком. Беннет пожал плечами. В джунглях все было проще. Но, как неоднократно замечал Джек, да и Филиппа тоже, они не в джунглях.
— Я должен забрать свою обезьяну.
— Флип и Ливи встретят нас снаружи.
— Что ж ты сразу не сказал?! — воскликнул Беннет и энергично зашагал к выходу.
Обе сестры Эддисон стояли на подъездной аллее среди карет. Беннет подошел и остановился рядом с Филиппой так близко, что мог до нее дотронуться. Ему очень хотелось обнять ее.
— Я…
Оливия не позволила ему договорить, отвесив звонкую пощечину.
— Как вы посмели дать понять всему обществу, что ухаживаете за Филиппой, а потом устроить шумный скандал на балу? — выпалила она.
Керо забеспокоилась, и Оливия немедленно отступила.
— Нет, Керо, — тихо сказал Беннет и протянул руку. Только не хватало, чтобы обезьяна начала бросаться на всех, кто к нему прикоснется. Их не просто перестанут пускать в приличные дома — им предложат покинуть страну.
— Ливи, я вполне способна сама сказать все, что думаю, — сказала Филиппа и подняла плечо, на котором сидела мартышка. Керо немедленно перепрыгнула на плечо Беннета, и он дал ей орех. — Если бы я знала, что вы собираетесь раздавать направо и налево удары кулаком и ножом, то настояла бы, чтобы моя семья осталась дома.
Беннет нахмурился.
— Я не бил его ножом.
— Ударили бы, не вмешайся Соммерсет.
— Возможно.
Он нарушил множество правил, но совершенно не сожалел об этом. Его тревожило лишь одно — этим вечером он сотворил нечто такое, что оттолкнуло ее.
— Филиппа, он украл у меня будущее, — наконец выговорил он, жалея, что не знает, как выглядеть беззащитным и обиженным.
— Да, вы мне говорили, и, судя по всему, ваши убеждения не изменились.
— Нет. И думаю, что мои чувства вполне очевидны. С точки зрения светского общества у меня много недостатков. У него их нет. У меня вряд ли когда-нибудь появятся союзники в этом доме независимо от степени моей сдержанности.
— За исключением того, что он сейчас остался в своем доме, напоминая двум сотням гостей, что ваша мартышка искусала его, а вы — разбили ему нос, и лишь за то, что он поздравил вас с благополучным возвращением. Он имеет все основания назвать вас подлецом и негодяем, не имеющим других аргументов в споре, кроме кулаков.
Глаза Беннета сузились.
— Итак, я должен был прислушаться к вашим словам.
— Да, так было бы лучше. — Она медленно подняла руку и легонько подергала Керо за хвост. — Вам не нужно завоевывать друзей, Беннет, но все же необходимо заслужить доверие. — Керо весело замурлыкала, и Филиппа улыбнулась. — А ты, глупышка, могла бы помочь хозяину. Я думала, что вы с капитаном Лэнгли лучшие друзья.
— Никогда ими не были, — возразил Беннет, нахмурился и передал Филиппе еще один орех для обезьянки. — Когда мы плыли вниз по течению реки, наша лодка была сильно перегружена, и на стремнине нас начало заливать. Чтобы удержаться на плаву, пришлось выбросить несколько ящиков. А Лэнгли схватил Керо и бросил в реку. Она не любит купаться.
У Филиппы перехватило дыхание.
— И что же было дальше?
— Я выловил ее веслом и сказал Лэнгли, что закопаю его в муравейник, если он когда-нибудь позволит себе нечто подобное. Относительно этого человека у нас с Керо полное взаимопонимание.
— Я бы тоже укусила его за ухо.
Беннет взял руку Филиппы и поднес к губам.
— Полагаю, мне лучше уйти.
— Да, я тоже так думаю. — Она бросила на него исподлобья быстрый взгляд сквозь длинные густые ресницы, потом отвела в сторону от Джека и Оливии и прошептала: — Я буду ждать в два часа.
Его охватил жар. Значит, она все еще хочет, чтобы он пришел!
— Оставь окно открытым. Филиппа застенчиво улыбнулась:
