Магнус зажмурился и яростно сосредоточился на узлах. Веревка слегка шевельнулась — и все. Наконец он сдался и откинулся на кровать. Струйка пота скатилась по щеке. Что за заклятье на них наложила старая Фагия?
А затем он вспомнил ужин. Овощи с таким чудесным вкусом, и сестра уверяла, что в пироге нет ни крошки мяса. А что в нем было? Что за травы могла найти в лесу Фагия за пять десятков лет жизни? Что за травы, которые могут оглушить чародея и лишить его мощи?
Фагия что-то напевала. Странная мелодия, несвязные звуки. Она брякала посудой, потом послышался скрип давно не смазанных петель. Магнус помнил этот звук. Он слышал его за ужином — так открывались чугунные дверцы плиты. Затем по камню завжикало железо, запыхтели меха. Фагия снова захихикала.
— Тепленько. Тепленько, вкусненько, бедные, продрогшие детки. Так, а вот и подобающий соус. Нынешняя молодежь и слышать не желает о мясе без соуса.
Она снова завыла свою странную песенку, что-то забулькало, и деревянная ложка застучала о стенки горшка.
Магнус застыл от ужаса. Добрый тон радушной бабуси несколько контрастировал с тем, что она, кажется, собиралась сделать. Теперь он понял, в чем состояло проклятие того злобного волшебника — и какой именно смертью умерли друзья старухи.
Корделия. Грегори. Он не допустит, чтобы их сунули в печку из-за вероломной старой ведьмы!
«Или из-за проклятия старого колдуна.» Это была мысль Грегори, настолько слабая, что Магнус еле расслышал ее — и его словно осенило, он понял, что младший прав.
«Она сама не ведает, что творит», подумал он изо всех сил.
«Да, верно, — донеслась мысль Корделии. — Эти стеклянные глаза — душа старухи — спит».
«Зато тело бодрствует», — добавил Грегори.
«И этого хватит, чтобы сделать из нас жаркое, — подумал Джефри, наигранно беззаботно. — Что будем делать?»
На пол упала тень — вернулась Фагия.
— Бедный крошка! Совсем застыл. Вот, мы согреем его первым, — и она подхватила с кровати Грегори.
Сквозь дурман снадобья прорезался настоящий ужас. Грегори заорал в кляп, его мысли вопили:
«Магнус! Корделия! Джефри! Помогите-е-е-е!»
Страх и гнев придали сил братьям и сестре, и объединенный удар мыслей обрушился на старую ведьму — но снадобье ослабило их силы. Фагия только закачалась и снова выпрямилась, прижимая Грегори к груди.
— Ой! Голова кружится!
Она постояла секунду, прикрыв веки. Потом открыла глаза вновь и ухмыльнулась.
— Все прошло. Ну, деточка — пойдем готовить ужин.
И заковыляла на кухню.
Магнус снова попробовал мысленно ее стреножить, но старуха споткнулась о нечто более существенное — и в тот самый момент, когда споткнулась, что-то маленькое, темное, пронеслось по воздуху и ударило ее между лопаток. С воплем людоедка повалилась наземь... и Грегори с размаху вылетел у нее из рук, прямиком в открытую плиту.
Его разум отчаянно завизжал, а жар печки полыхнул совсем нешуточно.
Как один, братья и сестра протянули свои мысли и подхватили Грегори. Малыш плавно остановился в воздухе у самой дверцы плиты.
Магнус облегченно вздохнул. А теперь вниз, медленно и аккуратно.
Медленно и аккуратно они опустили брата на пол.
В дверях Фагия, кряхтя, пыталась встать на ноги. За ее плечами появилась вторая маленькая фигурка, крошечный молоток мелькнул в воздухе и с тупым КЛЮК! ударил по затылку. Ойкнув, Фагия снова свалилась.
Маленькая фигурка пощелкала языком, а потом посмотрела на Магнуса. Это был Келли, который немедленно бросился к мальчику и вытащил у него изо рта кляп.
— Ну что вы мне скажете, молодой человек? Сейчас вы целы и невредимы, но опасность была близка.
— Чересчур близка, — перевел дух Магнус. — Примите мою благодарность, Келли. И ты, Робин. Спасибо, что вы вовремя спасли нас, — он повернулся к эльфу побольше.
— Не за что, — отрезал наставник. — Что, интересно, должен был я говорить вашим родителям, если бы принес их детей в зажаренном виде? А?
Он испепелил взглядом сначала Магнуса, а потом обратил свой взор на Корделию и Джефри — под этим взором тряпки сами повыскакивали у них изо ртов.
— Ну? Что было бы с вами, если бы рядом не оказался ваш вредный эльф?
— Мы бы... умерли, — выдавила Корделия.
— По-настоящему, — кивнул Пак. — А не как в игре, когда можно встать и разойтись по домам. Ну, если вредный эльф в следующий раз посоветует вам не лезть в пекло, что вы сделаете?
— Мы тебя послушаемся, — средненький ошеломленно смотрел на Пака. — Мы тебя всегда будем слушаться, Робин.
Пак еще раз грозно воззрился, но не выдержал, его серьезность куда-то пропала и глаза снова весело засверкали.
Дети заметили перемену и обрадованно вздохнули.
— Ой, Пак, — улыбнулся Магнус, — мы-то думали, что ты и в самом деле на нас разозлился.
— Ничего, это вам только на пользу, — Пак нагнулся над Корделией. — Что за снадобьем вас опоили, дитя мое? Его воздействие проходит?
— Сейчас попробую, — Корделия уставилась на веревку, связывавшую ей руки. Узел зашевелился, затем концы веревки медленно — очень медленно! — поползли, развязываясь. — Кажется, проходит.
— Но еще не прошло, — Пак сам взялся за дело и быстро развязал узел. — Развяжи остальных, копуша.
— Рад, что к тебе вернулись хорошие манеры, — язвительно ответил лепрекоэн. — Если, конечно, это можно назвать манерами.
Тем не менее его длинные пальцы справились с узами Джефри почти мгновенно.
Магнус высвободил руки и выхватил свой кинжал. Он разрезал путы на ногах, торопливо вскочил, чтобы помочь младшему брату — и зашипел от боли в ногах, покачнулся, чуть не упал, но успел ухватиться за косяк.
— А-а-а, это кровь — сердится, что ее не пускали к ногам, — кивнул Пак. — Потерпи, это пройдет.
— У нас нет времени, чтобы ждать, — Магнус заковылял к Грегори. — Карга может в любой момент очнуться.
— Не бойся, — успокоил Келли. — Молоток-то у меня остался.
Магнус развязал Грегори, и младший, всхлипывая, бросился ему на шею.
— Ну-ну, парень, — зашептал Магнус, — Было страшно, но прошло... Уже все.
— Молоток не молоток, а уходить надо, — приказал Пак. — Нет дома лучше, чем чистое поле под звездным небом. А в этом доме провоняло злобой. За мной, дети!
Он шагнул к дверям, Джефри и Корделия следом. А вот Магнус, подтолкнув Грегори к выходу, озабоченно повернулся к Фагии. Пак заметил это.
— Нет-нет, парень. Мы уходим.
— Но она только оглушена. По-моему, ей не помешало бы отдохнуть и подольше.
Корделия с тревогой посмотрела на Магнуса:
— Что это ты задумал?
Старший брат пристально глядел на колдунью.
— Что он делает? — не выдержал Джефри. Грегори коснулся его плеча.
— Тише. Он вкладывает ей в голову сонные мысли.
Джефри позеленел от зависти. Магнус научился вкладывать свои мысли в чужой разум еще с год назад, а у Джефри до сих пор этого не получалось. Впрочем, Джефри хватило ума не устраивать сцену по этому
