— Значит, вы тоже ее видели? А с кем я сражался?
— С воином и пятью вооруженными крестьянами.
— Гм… — Род покачал головой. — А я видел перед собой великана и толпу беспрестанно галдящих троллей. Скажите, а вы видели, как мне помогал высокий светловолосый рыцарь?
Монахиня покачала головой.
— Рядом с тобой бились только высокий черный конь и лепрекон, но ты действительно уложил столько противников, словно был не один, а по крайней мере вас было двое.
Итак, Беабрас, стало быть, не реален.
Но тут до него дошла первая часть сказанного, и он вскочил с широко раскрытыми глазами.
— Мой конь! Мне нужно помочь ему!
Он сел на край кровати, но женщина уперлась рукой больному в грудь и твердо сказала:
— Ты должен отдохнуть. А что касается твоей лошади…
«Я здесь, Род».
Род вздрогнул, услышав голос Фесса.
— С ним все в порядке!
— Само собой, — невозмутимо подтвердила сестра Патерна Теста. — К воротам подошел молодой человек, позвал лошадь, и та пошла за ним. Он постучал в ворота, и мы его впустили, потому что у него тоже кружилась голова от удара.
— Удар по голове! — воскликнул Род. — Боже! Проверили, нет ли у него сотрясения мозга?
— Конечно, проверили. Никакого сотрясения мозга. Будьте уверены, храбрый молодой человек не ранен, хотя голова у него болит, как у тебя.
— Минутку, — возразил Род. — Вы не должны знать, что существует такое понятие, как «сотрясение мозга».
Монахиня пожала плечами:
— Медицине меня научил монах много лет назад. В конце концов, его знания привели меня в этот монастырь.
— Вы хотите сказать, что основали монастырь?
— Нет, он здесь стоит уже больше двух сотен лет и состоит из нескольких зданий: ты сейчас в нашей гостинице. Мы называем себя орденом Кассет, наверное, потому что умеем лечить головы и мозги, которые в них содержатся. Ты ведь знаешь, что «casse tete» на французском языке означает «разбитая голова»?
Род знал, а вот женщина явно не знала, что такое кассета.
— Значит, официально вы не относитесь к ордену святого Видикона?
— Понятно, не относимся. У нас нет формального устава, хотя имеются свои правила. Мы всего лишь женщины, объединенные желанием жить вдали от мира, но всегда готовые оказать помощь нуждающимся в ней.
Род кивнул.
— А кто аббатисса?
— У нас ее нет. Мы не придерживаемся принципа старшинства. Я ведь сказала: мы всего лишь женщины, которые живут как сестры. Но другие зовут меня матушкой. Не знаю уж, шутка это или почесть.
— Итак, вы мать Патерна Теста, — Род подумал, что в этом титуле нет никакой шутки. — Я тоже буду звать вас матушкой, пока нахожусь у вас в гостях.
— Это не обязательно.
— Нет, так нужно, — Род нахмурился и прижал ладонь ко лбу: боль уменьшилась, но еще чувствовалась. — Интересно, продолжаю ли я видеть галлюцинации: знакомые монахи никогда при мне не упоминали о существовании такого монастыря.
— Они и не могли упоминать: мы им не сообщали о себе и не хотим сообщать. Хотим только, чтобы нас, кассетинок, оставили в мире.
— И не хотите получать приказы от аббата?
— И это тоже, — признала мать Патерна Теста, — хотя меня больше беспокоит то, что он мог бы нас распустить. Но так как мы не настоящий монастырь, а только называем себя так, мы не подпадаем под его правление.
Род кивнул.
— Это я могу понять. Хотя нынешний аббат — прекрасный молодой человек, его преемник может оказаться совсем другим. Да, я вас понимаю.
— Однако заверяю тебя, рыцарь, что мы совершенно реальны.
Род пожал плечами.
— Так же считали и все остальные галлюцинации.
— Да, но разве они знали, что ты видишь то, чего нет?
— Я им этого не говорил, — признал справедливость заявления монахини Род. — А тебе сказал. Так почему ты не исчезаешь?
— Потому что я существую независимо от того, есть ты здесь или нет.
Последнее утверждение имело неприятный философский привкус. Род подозрительно взглянул на мать Патерну Тесту.
— Однако скажи мне, — продолжала добрая женщина, — почему ты бродишь по таким диким местам, если знаешь, что болен головой?
— Именно по этой причине, разве вы не понимаете? Я почувствовал, что галлюцинации угрожают мне, и начал сражаться с ними — при этом я вполне мог причинить вред кому-нибудь реальному. Особенно жене и детям, — он с трудом сел. — Это напомнило мне о моем дорогом мальчике. Молодой человек, который привел коня — мой сын. Где он…
Комната наклонилась, и Род обнаружил, что смотрит в потолок, а на лбу у него снова влажная тряпка.
— Ты должен лежать еще несколько часов, — приказала ему мать Патерна Теста. — Мы скоро приведем к тебе твоего сына, но сначала я должна еще поговорить о твоей болезни.
Род пожал плечами.
— Моя болезнь — это всего лишь нарушение химического состава крови — так сказал мне призрак старого друга, которого я встретил в пути, — он посмотрел искоса, но мать Патерна Теста невозмутимо кивнула.
— И что сказал этот призрак?
— Что каштаны, которые я съел, сделаны из ведьмина мха, и мой организм не знал, как с этим справиться.
— Очень правдоподобная гипотеза, — согласилась монахиня. — Есть много таких умельцев, которые создают из ведьмина мха разные кошмары, даже сами того не подозревая. И это жуткое вещество, попадая им в кровь, заставляет оживать чудовищ, образы которых приходят им в голову во сне. И они видят наяву ожившие сны и не могут справиться с порождением собственного разума.
«Хм, — подумал чародей, — это вполне согласуется с гипотезой Большого Тома».
— Так как же мне выздороветь, матушка?
Монахиня снова сунула руку под стол и достала глиняный кувшин. Вытащила пергаментную пробку и макнула палец в жидкость, приговаривая:
— Это волшебное снадобье, которым снабжает нас Волшебный Народец. Они всячески приветствуют наше лечение. Это средство гномы и эльфы сами используют, чтобы можно было создавать иллюзии, которые они порождают собственным воображением, и при этом не поддаваться им.
Быстрым искусным движением она коснулась глаз Рода непосредственно под нижними веками так быстро, что он не успел отдернуть голову, а она уже закрывала кувшинчик, улыбаясь загадочно, как Мона Лиза.
— Теперь ты будешь все видеть, как оно есть в реальности.
Род подозревал, что средство это чисто психологическое, если оно вообще способно принести пользу в его положении — иначе к чему весь этот рассказ о Волшебном Народце? — но для излечения готов был
