так, словно герцог разглядывал породистую лошадь.
– Вот и наш вальс, мисс Бентон.
– Да, ваша светлость.
Ее предыдущие встречи с Джеффри Ремдейлом, к счастью, были коротки, и от нее не требовалось длинных разговоров – нескольких «да, ваша светлость» и «нет, ваша светлость» было вполне достаточно. Сейчас, когда они присоединились к танцующим, он снова не делал попыток завязать с ней разговор. Уэнфорд танцевал неплохо, хотя его движениям не хватало «одушевленности» – казалось, он просто вспоминал заученные шаги. Граф Нэнс танцевал со всем иначе – даже наступая ей на ноги, он получал удовольствие от танца. Герцог же выглядел так, словно читал долговые расписки.
– Вы хорошо выглядите, – сказал он неожиданно.
– Благодарю вас, ваша светлость.
– Вы привлекаете к себе внимание, – развивал он свою мысль. – И вы составляете меню семейных обедов – Так сказал ваш отец.
Лилит не очень-то понравилась тема беседы, и она ответила:
– Да, ваша светлость. Но поскольку нас всего четверо…
– А когда-нибудь вы делали это для торжественных случаев? – перебил герцог с некоторым раздражением в голосе. – Для балов, например, или для званых обедов…
– Нет, ваша светлость, не приходилось. – В эту минуту Лилит была благодарна отцу за то, что он держал ее в Нортгемптоншире в полной изоляции от общества.
– Я найду кого-нибудь, кто вас обучит. Если вы слишком глупы, чтобы учиться, я найму толкового человека. Это не важно. У вас подходящий вид.
Лилит сбилась с ритма и споткнулась. Герцог в раздражении поджал губы, и она поспешила взять себя в руки.
Ваша светлость, боюсь, что я вас не понимаю, – пробормотала Лилит и тут же подумала: «Какой кошмар! Такого не может быть, просто не может быть!»
– И не надо. Нам с вашим отцом остается договориться, еще кое о чем, но я не нуждаюсь в вашем приданом, каким бы скудным оно ни было. Сомневаюсь, что могут возникнуть какие-либо другие осложнения.
Тут Лилит вдруг пожалела о том, что не относится к тем девушкам, которые способны падать в обморок.
– Вы… вы застали меня врасплох, ваша светлость. Вы должны понять, что я не могу дать от…
– Я уже все сказал, – перебил герцог. – Еще несколько дней и все будет решено. А пока вы ничего об этом не должны говорить. – Он нахмурился и добавил: – Незачем давать повод для сплетен.
Танец закончился.
– Да, ваша светлость, – прошептала Лилит, когда раздались аплодисменты. Он отвел ее к стене, затем, даже не оглянувшись, направился к группе старых пэров, захвативших самое теплое место в зале – перед камином.
– Ну вот все и кончилось. – К ней с улыбкой подбежала Пенелопа. – Это было ужасно?
Лилит молча кивнула. Потом, тяжко вздохнув, прошептала:
– Он хочет жениться на мне.
– Что?! – воскликнула Пен и тут же прикрыла рот ладонью. Покосившись на герцога, она пробормотала: – Он так и сказал?
Лилит снова кивнула:
– Скудность моего приданого не смущает его. Он думает, что у меня подходящий для герцогини вид. Говорит, что этого вполне достаточно.
– Лил, но твой отец, конечно, не станет заставлять тебя. Этот герцог… Он такой странный… и такой страшный!
– Кто страшный? Вы о ком?
– Ах, Уильям! – Лилит вздрогнула и повернулась к брату, державшему в каждой руке по стакану пунша. – Тихо, Уильям…
– Но кто же страшный? – прошептал он, протягивая девушкам пунш.
Лилит сделала большой глоток пунша, но это не помогло.
– Герцог Уэнфорд, – ответила Пен.
– Длиннолицый? – Уильям проследил за ее взглядом. – Да от него сбежал бы сам сатана. Так в чем дело?
– Он хочет жениться на Лил. – Пенелопа с грустью взглянула на подругу.
– Что?! – изумился Уильям. – Вы разыгрываете меня?
– Нет, это правда, – сказала Пенелопа.
– Тише, Пен, – прошептала Лилит. – Это должно оставаться тайной, пока обо всем не договорятся.
– В таком случае мне, вероятно, следует притвориться, что я ничего не слышал, – раздался у нее за спиной приятный мужской голос.
