и слуг. Но не сегодня.
До спрятанной в зарослях винограда двери Бартоломью доковылял исключительно благодаря собственной силе воли и упрямству. Он вставил ключ в замочную скважину и оказался в «Клубе искателей приключений». К счастью, замок в двери поменять не успели. Толли мог даже рассчитывать на то, что еще никто не успел прочитать утренние газеты.
Он статью, конечно же, пробежал. Что бы он ни думал о собственном решении вычеркнуть Тесс из своей жизни, надо поблагодарить ее за предупреждение. Статья получилась весьма убедительной, хотя некоторые факты в ней были искажены. На мгновение Бартоломью даже порадовался тому, что ранен. Дырка в ноге и шрам на шее послужат свидетельством того, что в Индии не так уж безопасно.
Истон был уже в клубе. Впрочем, как и еще пятеро его членов, из которых Толли знал лишь двоих.
— Стало быть, вашу ногу едва не отстрелил мелкий воришка? — спросил Истон и грубо захохотал, явно довольный собой. — Неудивительно, что вас демобилизовали, Джеймс.
Толли постарался не обращать на глупца внимания и повернулся к Гиббсу.
— Мне нужно поговорить с Соммерсетом, — обратился он к камердинеру. — Я подумал, мне не стоит появляться у главного входа.
Тот кивнул с непроницаемым лицом:
— Я справлюсь у его светлости.
Заметив рядом стул, Толли едва не рухнул на него. Он больше не испытывал такой мучительной боли, как прежде, но она была все еще достаточно сильной, чтобы понять: ходить ему еще чертовски рано. Чего он вскочил с постели? Бартоломью хотел вылечить ногу лишь для того, чтобы потанцевать с Терезой, но поскольку та исчезла из его жизни, ему было плевать, что теперь станет с коленом.
Поднявшись со своего места, Томас Истон направился прямиком к Толли. Этот разнузданный парень не стеснялся в выражениях.
— Подите прочь, — процедил Толли, прежде чем бывший торговец шелком уселся рядом с ним.
— В газете говорится, что в прошлом году в Индии произошло лишь одно нападение на путешественников, — произнес Истон, все же опускаясь на стул рядом с Толли. — И если предположить, что именно это нападение было совершено на вас, то вы сильно преувеличиваете, полковник. Один раненый и один убитый — совсем не то же самое, что один раненый и восемь убитых.
— Пятнадцать, — поправил Истона Толли. — Сын крупного землевладельца и его свита тоже были убиты.
— Я считал лишь англичан.
— Считайте как вам угодно, Истон, — рявкнул Бартоломью, — ведь не вам пришлось писать письма родственникам убитых. Это делал я. И я знаю точно, скольких людей потерял. Я никогда этого не забуду, что бы там ни писали лорд Хаддерли и его приспешники.
— Стало быть, вы уже читали утреннюю газету, — раздался голос герцога Соммерсета, появившегося из-за двери, отделяющей помещение клуба от его личных апартаментов. — Это хорошо, ибо мне не придется сообщать вам дурные новости.
— Я не знал, что вы принимаете в клуб жертв мелких воришек, ваша светлость. Младший конюх моего дядюшки мог бы…
— Ступайте прочь, Истон, — перебил герцог.
Скорчив недовольную мину, тот забрал со стола свой стакан с виски и вернулся на прежнее место. Бартоломью так и подмывало спросить у Соммерсета: почему приняли в клуб этого идиота, — но спрашивать он не стал.
— Спасибо, что согласились выслушать меня, — сказал Толли.
Герцог кивнул.
— Вообще-то я подумывал о том, чтобы нанести вам визит. Не слишком обнадеживающий ответ. Бартоломью было безразлично, что думают о нем окружающие, но мнение герцога Соммерсета и людей, собранных им в клубе, он ценил. Они сумели выжить в таких условиях, при которых многих представителей аристократии давно бы уже не было в живых. Если Бартоломью попросят покинуть клуб… Что ж, если они решат, что он действительно достоин осмеяния и осуждения за то, что стоит на своем, Толли скорее всего не сможет их переубедить.
— Как ваша нога? — поинтересовался Соммерсет. Бартоломью посмотрел на герцога:
— Я бы предпочел, чтобы вы перешли сразу к нашей беседе, вместо того чтобы бродить вокруг да около.
Холодные серые глаза смотрели на Бартоломью.
— Я очень редко так поступаю. Так как ваша нога?
— Кажется, заживает. Я уже чувствую пальцы. Спасибо, что спросили. Ключ вернуть вам или Гиббсу?
— Я пригласил вас в свой клуб не по рекомендации Ост-Индской компании и посему не обязан просить вас покинуть его из-за выдвинутых ею обвинений. — Герцог подался вперед. — Но если вы намерены прятаться здесь до тех пор, пока все вокруг не позабудут о том, что вы служили в Индии, я этого не позволю.
— И не собираюсь, — ответил Бартоломью. — И мне нет никакого дела до того, что думают другие.
— Когда скандал утихнет, милости прошу занять вашу прежнюю комнату. Подождите неделю. От силы — две.
— Угу. А потом разразится очередной скандал, когда сын какого-нибудь лорда, отправившийся в Индию на поиски богатства, пропадет или будет найден мертвым. — Бартоломью сжал пальцы в Кулак. — Я не понимаю, как Ост-Индская компания могла предать память безвременно почивших храбрых солдат и, прекрасно зная причину их гибели, отправить в Индию других несчастных.
— Потому что божество, которому они поклоняются, имеет на себе изображение короля и отчеканено из серебра. — Соммерсет оглядел помещение. — И что вы намерены теперь делать, Толли?
— Наверное, попытаюсь отыскать других англичан, не понаслышке знающих, кто такие «душители», и постараюсь убедить их поддержать меня.
Герцог улыбнулся:
— Возможно, и я наведу справки. Есть в штабе конногвардейского полка люди, которые мне кое-чем обязаны. Документы, хранящиеся там, были бы нам очень кстати.
— Но ведь вы наживете себе недоброжелателя в лице этой чертовой компании, — заметил Бартоломью. Еще одна пара глаз и ушей будет не лишней, но полковник не хотел, чтобы кто-то ввязывался в скандал, не до конца осознавая последствия.
— Думаю, я сумею за себя постоять. — Соммерсет придвинул стул ближе. — Удивительно, но я вдруг весьма заинтересовался девушкой, что заставила вас задуматься о танцах. Каковы ваши успехи на этом фронте?
Бартоломью пожал плечами, намеренно придав лицу безразличное выражение.
— Она по-прежнему танцует. И не любит скандалы.
— Жаль, — покачал головой герцог. — Благодаря знакомству с ней ваш характер, кажется, улучшился.
— Да, напрасные надежды иногда творят чудеса. Но теперь я крепко стою на ногах. Ну по крайней мере на одной.
— Я не рекомендовал бы вам выезжать из дома слишком часто. Если узнаю что-либо интересное, непременно дам вам знать.
— Спасибо, ваша светлость.
Соммерсет поднялся со своего места.
— И еще один небольшой совет, полковник. Не стоит прятаться в своей берлоге. Чем меньше люди вас видят, тем убедительнее им покажутся обвинения против вас. Нравится это Ост-Индской компании или нет, но ваши раны — живое свидетельство того, что вопреки их заверениям в Индии не все ладно.
Так и было. Но и Лондон на поверку оказался не намного безопаснее.
К счастью, Лакаби оказался на подъездной аллее как раз в тот момент, когда у ворот Джеймс-Хауса
