Она слышала о мужчинах, которые, начав пить крепкие напитки, уже не могут остановиться. День и ночь они жаждут их снова и снова, не обращая внимания ни на что иное, пока наконец не упиваются до смерти. Она впервые поняла подобное пристрастие.
Мэдди жаждала Куина каждой клеточкой своего тела, каждым ударом сердца. Никто не знал ее так, как он, и никто не заботился о ней, как он. Они совсем не подходили друг другу, но весь смысл ее жизни состоял в том, чтобы быть с ним. В лунном свете его волосы казались серебряными, а зелень глаз – чернотой.
– На что ты смотришь? – спросил он.
– На тебя, – ответила она. – Я не могу понять тебя.
Он усмехнулся:
– Я думал, что весь как на ладони.
– Нет, не это. – Мэдди покраснела, хотя не могла представить, что ее смущало. У нее определенно не было секретов от него.
Куин накинул старую простыню на стол.
– Что же тогда?
– С тех пор как ты встретил меня, ты чуть было не утонул и не был подстрелен, на тебя напала сумасшедшая свинья и наорал отец, и…
– Мой отец орет все время, – перебил он ее, – к тебе это не имеет никакого отношения.
– Я просто не понимаю, как после всего этого ты решил, что любишь меня.
Куин долго смотрел на нее, затем медленно подошел и заправил выбившуюся из прически прядь волос.
– Я не тупой и не скучный, – спокойно заявил он.
– Я знаю об этом, – согласилась Мэдди. – Это только раньше я сердилась на тебя.
Он нежно коснулся пальцем ее губ.
– Скучный не я, а моя жизнь. Сколько себя помню, я знал, что однажды стану герцогом Хайбэрроу. Я знал, кого считать другом, а кого врагом, не потому, что я лично встречал их, а из-за их предков. Я знал, на ком женюсь, практически с момента ее рождения. Ты же… такая непредсказуемая, это редчайшая ценность там, откуда я пришел. – Куин засмеялся. – Право, до тебя никто не пытался утопить меня.
Она искала его взгляд, и то, что увидела в нем, были тепло и страсть под стать ее собственным.
– Что произойдет, когда ты пресытишься мной?
Куин засмеялся, и она прикрыла ему рот рукой, чтобы не услышали снизу.
– Тихо, – приказала Мэдди.
Куин отвел ее руку, задержав в своей.
– Не думаю, что ты можешь мне наскучить, даже если захочешь, дорогая. – Он тихо засмеялся, в глазах его плясали огоньки, и он наклонился, чтобы снова поцеловать ее.
За этим последовали новые поцелуи, пока музыка внизу не прекратилась. Мэдди бросила взгляд в окно.
– О нет.
– Это всего-навсего перерыв, Мэдди, – сказал он, притягивая ее ближе к себе и обнимая руками за плечи так, словно намеревался никогда не отпускать. И она не имела ничего против. – Подождем, когда начнется следующий танец, а затем спустимся вниз.
Мэдди с сомнением посмотрела на него.
– Полагаю, ты не хочешь, чтобы мы тайком выбрались с чердака…
– Мы вернемся тем же путем, каким поднялись, – спокойно объяснил Куин.
– Но у меня нет такого же мощного стимула спускаться вниз, как когда я карабкалась наверх, – шутя пожаловалась Мэдди. – Это чертовски длинный путь, Куин.
– Я полезу первым, так что можешь упасть на меня, если захочешь.
Освободив ее, он направился к окну, осторожно выглядывая наружу.
– В саду, похоже, никого нет, – сообщил Куин и наклонился, чтобы осмотреть балкон.
– Ух! – Он нырнул обратно. – Очевидно, мы не единственная влюбленная пара этим вечером. Должен сказать, что нравы в «Олмаксе» безнадежно падают.
Теперь, когда она не была так… погружена в Куина, ночной воздух из окна холодил ее обнаженные руки. Мэдди обхватила себя руками.
– Тогда, подозреваю, нам придется выбраться отсюда другим путем.
– Нет, подождем еще несколько минут. – Куин посмотрел вниз, затем на нее. – Не хочешь узнать, кто там?
– Нет, кто бы там ни был, они хотят уединения, иначе они не вышли бы на балкон.
Куин выпрямился и повернулся к ней.
– Хочешь мой фрак? – Он начал снимать его.
