– О Боже, – лукаво заметила она, – как это дурно со стороны твоего дяди. И как жаль, что самые интересные сплетни держатся в секрете в одной семье.
Куин нахмурился, когда она с любопытством взглянула на него. Занятно, он никогда не задумывался о могуществе сплетен, пока не встретил Мэдди.
– Дело совсем не в этом, – с прохладцей продолжил он. – Она была ему как дочь. И выяснилось, что она – старшая дочь виконта Халверстона.
– Да… это был первый сезон для нас обеих. Она убежала после того, как обнаружили, что она поднимала юбки перед Бенджамином Спенсером, не так ли?
– Не уверен, что это была ее вина.
Элоиза подняла на него глаза, удивленная его резким тоном.
– Правда?
Защита Мэдди могла только ухудшить дело. И Мэдди определенно этого не оценит.
– Как ты знаешь, – продолжил Куин, – у Спенсера репутация отъявленного мерзавца. Во всяком случае, мой дядя считает ее невиновной в дурных поступках. Он… попросил меня вновь ввести ее в лондонский свет.
– Что он сделал? – Элоиза встала. – Эта… легкомысленная особа путешествовала с тобой в Хайбэрроу?
– Элоиза, пожалуйста, – перебил Куин, прежде чем она могла сказать что-то более резкое о Мэдди. – Моя мать помогала ей. Она очень приятная.
– Приятная? – Ее глаза с подозрением сузились.
Это было не самое совершенное слово, чтобы описать Мэдди, но не мог же он сказать Элоизе, что он почти помешался на этой своенравной девушке.
– Да. Правда, сейчас отец вне себя от ярости, что она может запятнать имя Бэнкрофтов, и ты же знаешь, что мама не может не повиноваться ему, так что… так что мне нужна твоя помощь, Элоиза.
– Моя помощь?
Куин пожал плечами:
– Ну да. Я обещал Малькольму, что сделаю так, что она сможет выйти замуж за любого приличного джентльмена в Лондоне. Яведь сам не могу стать ее дуэньей.
Элоиза долго и пристально смотрела на него. Наконец она села и взяла его за руку.
– Конечно, я помогу, мой маркиз. – Элоиза придвинулась поближе к Куину и положила голову ему на плечо. – Бедняжка, она была бы совершенно одна, если бы не мы.
– Право, она не такая уж беспомощная. В действительности я считаю ее весьма способной и толковой.
– Способной и толковой? – Элоиза засмеялась. – Ты говоришь о ней, как о молочнице. Мне не терпится ее увидеть.
– Ты упоминала, что вы в один год начали выходить в свет.
Элоиза покачала головой:
– Нет, я только сказала, что это был первый светский сезон для нас обеих. Кажется, мы посетили несколько одних и тех же суаре, но Халверстон – очень маленькое владение, ты же знаешь.
Он знал, что она имела в виду: Мэдди не имела привилегий, позволявших вращаться в тех же высоких кругах, в которых родились он и Элоиза.
– Да, я знаю. Последний мамин официальный долг – сопровождать ее сегодня в оперу. Я приведу ее к тебе завтра, если это удобно.
– О да! Мне не терпится ей помочь. Мы будем как сестры.
Куин улыбнулся и поцеловал Элоизу в щеку.
– Спасибо.
– Приходите к часу, и мы устроим ленч в саду.
Кивнув, Куин взял шляпу и вышел, чтобы оседлать Аристотеля. Все прошло лучше, чем он предполагал. Возможно, у него появился шанс выжить в этом сезоне.
С помощью горничной Мэдди надела темно-зеленое с серым платье с глубоким вырезом и короткими пышными рукавами. Развевающийся шелк был самым приятным из того, что она носила последние годы или вообще когда-либо. Это платье годилось для лучшей ложи в опере, но, когда она в полный рост поворачивалась перед зеркалом, ею овладел ужас.
– Господи, как все глупо!
– Вы великолепно выглядите, мисс Мэдди, – запротестовала Мэри, поправляя выбившийся локон на голове у хозяйки.
– Спасибо, но это не совсем то, что я хотела. – Она четырежды заставила Куина поклясться, что родители еще не появились в городе, и трижды, что Чарлз Данфри не будет присутствовать на «Волшебной флейте». Но была еще тысяча других людей, которые могли взирать на нее и смеяться над тем, что она задумала вернуться в лондонское общество – пусть даже в компании Бэнкрофтов.
Куин уверенно постучал в дверь ее комнаты.
– Вы готовы, Мэдди?
